Перед Донским и Сталинградским фронтами теперь стояла новая задача: пленить или уничтожить окруженные войска противника.
В те первые дни полная победа под Сталинградом казалась совсем близкой. Но, увы, только казалась. Хотя кольцо окружения медленно сжималось, Каждый шаг давался ценой огромного напряжения сил. Полки и батальоны были обескровлены. Ударили сильные морозы. Степные ветры перекрыли сугробами дороги.
В это же время шли бои на Котельническом направлении, где группа Манштейна с фанатичным упорством, подгоняемая истерическими приказами Гитлера, пыталась прорваться на выручку окруженному Паулюсу.
Было еще одно обстоятельство, затруднявшее быстрое решение боевой задачи. Ликвидацию котла поручили двум фронтам. Это не давало возможности четко организовать боевые действия, быстро и целеустремленно ими руководить.
Понимая это, Константин Рокоссовский по ВЧ обратился к Верховному Главнокомандующему и, обосновав свое предложение, коротко резюмировал:
— Ликвидацию окруженной группировки немцев следует поручить одному фронту.
— Одному?
Рокоссовский представил себе насторожившееся недовольное лицо Сталина: не слишком ли много берет на себя командующий фронтом, давая советы Ставке?
Все же повторил убежденно:
— Одному фронту. Конечно, надо будет его соответственно усилить.
Сталин, помолчав, ответил неопределенно:
— Хорошо, мы подумаем...
Через несколько дней в Государственном Комитете Обороны состоялось обсуждение плана дальнейших военных действий.
Сталин предложил:
— Руководство по разгрому окруженного под Сталинградом противника нужно передать в руки одного человека.
Сейчас действия двух командующих мешают делу. Кому поручим окончательную ликвидацию противника?
Было два претендента на выполнение важной и почетной миссии: командующий Донским фронтом генерал- лейтенант Константин Константинович Рокоссовский и командующий Сталинградским фронтом генерал-лейтенант Андрей Иванович Еременко.
Члены Государственного Комитета Обороны молчали. Каждый понимал, что сейчас они должны горько обидеть одного из двух заслуженных генералов. И каждый догадывался, что Сталин хочет, чтобы они назвали имя Рокоссовского.
— Так кому поручим? — снова спросил Сталин.
— Рокоссовскому, — раздались голоса.
Только Жуков сидел молча, листая какие-то бумаги.
Сталин это заметил и с раздражением посмотрел на своего заместителя:
— Вы почему молчите, товарищ Жуков?
Жукову выбирать было особенно трудно. Много лет, с далеких ккуксовских времен, он знал и Рокоссовского, и Еременко, понимал, что и тот и другой заслужили почетное право добить окруженную группировку врага. А выбирать надо, не годится уходить в кусты. И он выбрал:
