Сказание о Рокоссовском | страница 36



Теперь все это отступило назад, осталось в прошлом, оказалось за той чертой, которая внезапно разделила их жизнь надвое; на мир и войну. Теперь их всех объединяло одно стремление, одно желание, одна воля: как можно скорее идти вперед, встретить врага, нарушившего наши границы, и разгромить его.


На войне не бывает легко. Но особенно трудно в ее начале, когда еще так свежа память о мирных днях, когда еще душа и тело не перестроились на военный лад. Трудно солдатам, начинающим свою первую войну. Трудно командирам взводов, рот, батальонов первый раз вести в бой своих бойцов.

Но всех труднее в корпусе ему, командиру. Связи со штабом армий и с Киевом, со штабом округа, нет. Обстановка на границе не ясна. Что делается справа и слева, неизвестно. Все теперь надо решать самому, решать быстро, оперативно. На завтра не отложишь, указаний или совета не попросишь.

Вопросы, требующие немедленного решения, большие и малые, возникают ежеминутно. Не хватает автомашин. Заминка с горючим. Мало повозок. Как быть с семьями командного состава? 

...Опять в светлом июньском небе с запада на восток, спокойно и нагло, словно у себя дома, гнусным воем моторов опоганив лазорево-чистый воздушный простор нашей земли, пролетели немецкие бомбардировщики. Второй раз за один день. Вот бы рванулись сейчас им наперерез краснозвездные истребители, чтобы гитлеровскому воронью наше небо с овчинку показалось!

Тогда Рокоссовский еще не знал, что многие сотни наших истребителей уже лежат на прифронтовых аэродромах, превращенные в груды железного лома, так и не успев подняться в воздух навстречу врагу.


Июньский воскресный день — первый день войны — выдался знойным. Высоко в небе стояло жаркое солнце. На полях, в садах, в лугах еще был мир.

А по шоссе, по грейдеру, по проселкам уже шла война. Скрежетали гусеницами танки и тягачи, чадили, завывая перегретыми моторами, грузовики, грозно покачивались стволы орудий, бесконечными колоннами тянулись пехотинцы.

За первые сутки части корпуса сделали почти невозможное — пешим порядком прошли пятьдесят километров. Так велико было желание поскорей дойти до границы, поскорей вступить в бой, разгромить напавшего на нашу страну врага.

Только бы не опоздать к бою!

В том, что немцев наши войска разгромят на границе, ни у кого не было сомнений — ни у бойцов, ни у командиров.

После короткого отдыха корпус снова двинулся вперед,

И так двести километров. Выйдя в район сосредоточения, части корпуса 24 июня с ходу ринулись в бой. Одно соединение отбросило немцев за Стырь. Другое атаковало гитлеровцев в районе Олыка. Нанесли врагу сильный удар, захватили пленных и трофеи.