В нем говорилось: наши войска «в результате ожесточенных боев овладели городом Орел... сломили сопротивление противника и овладели городом Белгород».
Тем самым разоблачена легенда немцев о том, что будто бы советские войска не в состоянии вести летом успешное наступление.
Всем войскам, участвовавшим в операциях по освобождению Орла и Белгорода, за отличные наступательные действия объявлялась благодарность.
В первый раз с начала войны 5 августа 1943 года в 24.00 столица нашей Родины Москва салютовала доблестным войскам, освободившим Орел и Белгород, двенадцатью артиллерийскими залпами из 120 орудий.
В ту ночь Константин Константинович Рокоссовский поднялся на высотку, на склоне которой находился его блиндаж.
Ночь стояла темная и безветренная. Звезды, не потревоженные авиационными моторами, спокойно мерцали на черном бархате глубокого неба. Было тихо. Так тихо, что казалось, только прислушайся и услышишь далекий московский салют.
Проговорил мечтательно:
— Вот бы посмотреть, как сияют гирлянды праздничных огней над затемненной Москвой!
Сзади раздался легкий шорох. Рокоссовский обернулся. В нескольких шагах от него темнел силуэт автоматчика. Тень от каски совсем скрывала лицо солдата, но, похоже, был он парень молодой.
— Хорошая сегодня ночь, товарищ боец. Тихая. Давно таких не было.
— Так точно, товарищ генерал армии! — охотно и бойко подтвердил автоматчик. — В такие ночи у нас в деревне девчата голосисто поют.
Рокоссовскому понравилось, что солдат оказался разговорчивый и, как видно, веселый.
— Давно воюете?
— С самого начала. Третий год пошел, — все так же охотно говорил солдат.
— Ветеран, выходит.
Автоматчик промолчал. Потом как-то неуверенно — а вдруг не положено? — спросил:
—Товарищ командующий, теперь, верно, мы вперед пойдем? Немцу здесь на полную катушку выдали.
Рокоссовский улыбнулся. Отвечать на такой вопрос было приятно:
— Конечно, пойдем. Пятиться больше не будем. А дорог впереди много: и Левобережная Украина, и Донбасс, и Киев...
На темном лице солдата блеснули молодые белые зубы:
— На правильную линию война вышла.
Когда в середине сентября передовые части Центрального фронта овладели Нежином, Рокоссовского охватило радостное волнение. Конечно, Нежин еще не предместье Киева, еще впереди трудным рубежом лежит Днепр, еще главные бои впереди!
Но все же Нежин!
Поступил приказ Верховного Главнокомандующего. Соединения, отличившиеся в двухдневных ожесточенных боях, стали Нежинскими:
