— Здравия желаю, товарищ командующий!
— Как идут у вас дела?
— Все в порядке, товарищ командующий. Операцию начну в назначенное время.
— Ну что ж, хорошо. — После некоторой паузы как бы между прочим Рокоссовский поинтересовался: — Как артиллеристы? Не подведут?
Командарм насторожился: к чему бы такой вопрос?
А Рокоссовский говорил спокойно, буднично:
— Как выглядит артиллерийский корпус? Он, кажется, еще на марше?
Кошки заскребли на душе у командарма. Он уже и сам понимал, что артиллеристы не успеют занять завтра назначенные им рубежи. Но отменять свой приказ...
Совсем не таким уж уверенным и бодрым тоном, не очень внятно пробормотал:
— Некоторые бригады еще не подошли... Жду. Но я приказал... — и осекся.
Рокоссовский продолжал спокойно, рассудительно, как добрый друг:
— Надо ли их торопить, Прокопий Леонидович? Дороги сейчас тяжелые, сами знаете. Трудно им. — Добавил почти мечтательно: — Я бы на вашем месте, пожалуй, перенес срок наступления. Обождал бы артиллеристов. Как вы думаете?
Вот она — рука друга, вот совет, который поможет выйти из затруднительного положения. И командующий армией ухватился за эту руку:
— Так вы разрешите, товарищ командующий, дня на два отложить операцию?
— Пожалуйста, пожалуйста, мы вас не связываем сроками.
Как гора с плеч у командарма.
— Благодарю, Константин Константинович. Мы сейчас все подсчитаем, уточним и доложим вам.
— Вот и отлично, Прокопий Леонидович. Доброго здоровья! Желаю успеха!
Рокоссовский положил трубку и улыбнулся. Хорошо, что командующий армией не видел его улыбки. Он бы сразу понял, что весь этот, так сказать, дипломатический разговор был не чем иным, как отменой его не очень продуманного решения.
***
Как должен поступить начальник, когда обнаружит ошибку, упущение или небрежность в работе подчиненного?
Вряд ли может быть однозначным ответ на такой вопрос. Все зависит от характера допущенной ошибки, от опыта и знаний самого начальника, от его житейских правил и, конечно, от его темперамента и такта.
...Как-то командующий фронтом Рокоссовский приехал в одну стрелковую дивизию проверить состояние ее обороны. Опытный глаз командующего сразу заметил, что не все здесь в порядке, не все его указания точно выполнены. Генерал, командир дивизии, чувствуя за собой грешки, что называется, струхнул: не миновать разноса.
Но Рокоссовский, знакомясь с положением дел в дивизии, внешне сохранял полное спокойствие и невозмутимость. И это спокойствие командующего обмануло генерала, которому не приходилось еще встречаться с Рокоссовским. Подумал: может быть, Рокоссовский ничего особенного и не заметил.
