Вскоре весть о блохе дошла до одного из московских музеев. Сысолятина попросили передать экспонат в музей. Александр Матвеевич сделал стеклянный футляр, снабженный сильной лупой, вложил в него пробирку с алюминиевой «нимфозорией» и отослал в Москву.
Но с творением уральского Левши приключился казус. Когда посылку вскрыли и содержимое пробирки положили на лист бумаги, кто-то резко распахнул дверь. От сквозняка блоха «подпрыгнула» и была такова... Отыскать ее, правда, пытались, просеяли все, что было на полу, но не нашли. Да и то сказать, отыскать алюминиевую пылинку было равносильно попытке найти иголку даже не в стоге сена, а на лугу площадью в гектар.
Чемпион — чемпиону
В 1961 году состоялся матч-реванш на звание чемпиона мира по шахматам между Михаилом Талем и Михаилом Ботвинником. Победу в матче одержал М. М. Ботвинник.
После окончания матча чемпиону мира вручили посылку, прибывшую на его имя с Урала. На пакете были обозначены фамилия и адрес отправителя: город Артемовский Свердловской области, А. М. Сысолятин. Но эти сведения ничего не говорили М. М. Ботвиннику — такого человека он не знал.
Развернув дома посылку, он обнаружил в ней маленький резной кубок изящной работы из уральского самоцветного камня. К кубку была приделана сильная лупа. В кубке лежал крохотный кубик из черного полированного агата. На нем сквозь лупу Ботвинник разглядел нечто совершенно невероятное — на площадке величиной с торец спички стояла шахматная доска с расставленными на ней 32 фигурами... Ботвинник был буквально сражен крохотностью и вместе с тем необыкновенным изяществом присланного ему дара. Он незамедлительно написал А. М. Сысолятину:
«Уважаемый Александр Матвеевич!
Как победителю в матче-реванше мне сегодня вручили Ваши шахматы.
Ничего подобного я в жизни не видел! Ваше мастерство, настойчивость и терпение заслуживают полного признания. Я немного огорчился, что белые король и ферзь неправильно стоят, но я оставил их в той позиции, чтобы не тревожить фигуры.
Редакция «Советского спорта» хотела опубликовать снимок, но в фотолаборатории газеты не сумели сфотографировать столь малые фигуры.
Глубокая Вам благодарность. Желаю успеха и здоровья. Искренне Ваш М. Ботвинник. Москва, 15 июня 1961 года»[20].
Александр Матвеевич откликнулся на письмо:
«Уважаемый Михаил Моисеевич!
Не скрою, что мне было приятно почувствовать теплоту Ваших слов, которыми Вы оценили мой труд. Работая над этим подарком, я преследовал одну цель: суметь, насколько это возможно, выразить свое уважение и гордость за наших советских шахматистов.
