— О, уверяю вас, это вопрос привычки. Дайте мне спички… Да, что у нас новенького?
— Ничего. Да и что здесь может произойти?
Равинель вышел из лавки. Тянуть время больше нельзя. Если бы он был не один, все было бы намного проще и не так страшно! И потом, если бы кто-нибудь мог подтвердить… Боже мой! Папаша Гутр собственной персоной. Вот это удача!
— Как дела, господин Равинель?
— Ни шатко ни валко… Я рад, что встретил вас. Я как раз вас искал.
— Что я могу для вас сделать?
— Мой сарай совсем разваливается. Того и гляди крыша кого-нибудь придавит. Вот жена мне и сказала: «Обратись к папаше Гутру».
— Вы говорите о сарае с маленькой прачечной в конце вашего участка?
— Совершенно верно! У вас найдется минутка? А заодно и выпьем хорошего винца.
— Понимаете… Мне пора на стройку.
— Да полно вам! Стаканчик мюскаде из Басс-Гулена. Прямо от производителя. Прекрасное вино, уверяю вас.
Сомнения Гутра длились недолго, и он уселся в машину.
— Но только на минутку! Тэлад уже ждет меня.
Они молча проехали несколько сотен метров, петляя между роскошными виллами. Равинель остановил машину возле железных ворот, украшенных табличкой «Веселый уголок», и дал продолжительный гудок.
— Подождите выходить. Сейчас моя жена нам откроет.
— Она, может быть, еще спит, — заметил Гутр.
— В такой-то час? Да еще в субботу? Вы шутите.
Он выдавил из себя улыбку и еще раз просигналил.
— Ставни еще закрыты, — сказал Гутр.
Равинель вышел из машины и крикнул:
— Мирей!
Гутр тоже вышел из машины.
— Она, должно быть, пошла на рынок.
— Вряд ли. Она же знает, что я должен приехать. Я ее всегда предупреждаю, если есть такая возможность.
Равинель сам открыл ворота. Голубое небо проглядывало кое-где в разрывах облаков.
— Бабье лето, — сказал Гутр. И добавил: — Ваши ворота в плачевном состоянии. Надо бы ими тоже заняться.
В почтовом ящике лежала газета. Равинель вынул ее вместе с торчащей из нее открыткой.
— Моя открытка, — пробормотал он. — Значит, Мирей ее не получила. Наверное, поехала к брату. Не дай Бог, если с Жерменом что-нибудь случилось. После войны он сильно сдал.
Он пошел к дому.
— Только скину пальто и вас догоню. Вы же знаете дорогу.
В доме пахло затхлостью и сыростью. Равинель зажег в коридоре лампу с розовым абажуром с кисточками. Мирей сделала его сама по модели, которую нашла в журнале «Мода и досуг». Гутр по-прежнему топтался у крыльца.
— Идите, идите, — крикнул ему Равинель, — Я иду следом.
Он задержался на кухне, чтобы дать Гутру возможность отойти подальше. Гутр крикнул, уже издали:
