Она решительно взяла телефон. Разблокировала экран. И открыла чат. Прочла все, начиная с этого злополучного фото чулок. Господи, откуда в ней это все?! Откуда она это все… знает?! А потом Инга укрылась одеялом и повторила свой вчерашний подвиг. Чертов Патрик. Дело дошло до ежедневной мастурбации. Куда падать дальше?
После она сходила в душ. Заварила себе чай, положила в вазочку лимонное варенье, которым угостила соседка Лера и, старательно игнорируя последнюю фразу в чате, написала.
Инга: У меня для тебя ультиматум.
Ответ пришел не сразу. Инга успела перенервничать, три раза сходить покурить на балкон, когда Патрик отозвался.
Патрик: Ну все, я впал в состояние экзистенциального ужаса.
Инга: Очень смешно.
Патрик: Вообще не смешно. Я весь день сам не свой после вчерашнего.
Инга: Стыдно?
Патрик: Нет.
Инга: Ты еще и бесстыжая Морская Звезда Патрик, ты в курсе?
Патрик: Теперь — да.
Инга поймала себя на том, что улыбается. После всего, что он натворил! А что он натворил? Да просто… просто она жить теперь не может, ни думать ни о чем, ни делать ничего, пока не…
Инга: Значит так, бесстыжая морская звезда. Или ты мне назначаешь встречу, и мы видимся в реале. Или иди ты к черту.
***
Там, в нескольких километрах от нее, Павел Мороз отложил телефон и откинулся в кресле. Вот он — шанс. Сейчас взять — и все закончить. Давно пора. Что, понравилось тебе, Паша, сидеть с адским стояком на совещании, когда все спасение твое от публичного позора — папка с документами и пиджак.
Не понравилось. Но и лишить себя этого… Паша отодвинул телефон подальше от себя. И представил себе, что — все. Сегодня все закончится. Исчезнет из его жизни этот телефон, этот чат, эта девушка. Точнее, девушка никуда не исчезнет в ближайшее время, но он для нее будет только официальным «Здравствуйте, Павел Валерьевич». А ведь когда они познакомились, он был для нее плюшевым мишкой. И она шипела ему в трубку: «Вы что, со мной голым разговариваете?».
Паша улыбнулся. А потом улыбка резко погасла. Как лишить себя этого? Он же… он же теперь просто задохнется без нее, без Патрика, без возможности хотя бы иногда снимать с себя пиджак, ослаблять галстук и быть… кем-то другим. Свободным. Веселым. Беспечным. И чертовским раскрепощенным.
Глотнув свободы, вернуться снова в клетку личины господина Мороза, генерального директора, зятя владельца и прочая-прочая-прочая — невыносимо.
Телефон пиликнул.
Инга: Пат, пошел обратный отсчет. Последняя минута на то, чтобы ты что-то ответил.
