Ох, Мороз, Мороз... - Дарья Волкова

Мороз и солнце, день чудесный.

(А. Пушкин)

Дверь «бентли» оглушительно хлопнула.

— Почему я должна вечно тебя ждать?

— Пробки, дорогая, — примирительно пробормотал Павел. Слегка наклонился, чтобы поцеловать, но бросил один взгляд на раздраженное лицо жены — и передумал.

— Придумай что-нибудь новенькое! — Алена сердито возилась с ремнем.

— Мэр придумает.

Под ее шумный выдох машина тронулась с места.

— Мы опоздаем к Ахметьевым!

— Кто же приходит в гости вовремя? — Павел оправдывался привычно. Не задумываясь.

— Нормальные люди приходят вовремя! — Алена была в явно боевом настроении. — Воспитываешь тебя, воспитываешь — все без толку.

— Это ты меня воспитываешь? — ровно уточнил Павел, глядя внимательно в зеркало заднего вида.

— Господи… — простонала жена. — Как же тебе подходит твоя фамилия!

— Это и твоя фамилия тоже, — ответил он все так же ровно. Стало уже совершенно ясно, что вечер предстоит непростой. Если не сказать хуже — скверный. Поэтому надо сберечь как можно больше нервных клеток. Не раздражаться. Не спорить. Спокойствие, мать его, только спокойствие.

— Надо было оставлять папину фамилию.

— Никто не неволил.

— Паша, ты холодный и равнодушный ублюдок!

— Я ублюдок, да, — спокойно согласился он. — А ты — жена ублюдка.

Пришлось открывать окно, потому что, не найдя, чем ответить, Алена полезла в сумочку за сигаретами. Ну что же, может, помолчит хотя бы пять минут.

Но раздражение Алены и не думало утихать. На светофоре ее внимание привлекла стоящая рядом машина — блестящая новенькая х3. Окно у автомобиля было приоткрыто, и оттуда бодро гремел рок — старый добрый «Smoke on the water». Павел непроизвольно принялся отбивать ритм по рулю, и это словно послужило сигналом. Алена резко опустила свое стекло до конца.

— Эй, ты, сделай музыку потише.

Че-е-ерт… Скорее бы зеленый. Недооценил он степень взвинченности жены.

— Что, простите? — спросили из соседней машины женским голосом, слегка сбавив громкость музыки. Только бабского скандала ему не хватало. Где же зеленый?

— Что, насосала на бэху?!

Твою же мать! Терпение вдруг внезапно кончилось, и Павел уже был готов поднять стекло и вернуть Алене ее же слова о воспитании. Но один косой взгляд на соседнюю машину — и ему вместо этого захотелось сползти по сиденью вниз, под руль.

Вот теперь настоящий ч-е-е-ерт…

Он отвернулся в противоположную сторону. Может быть, не узнает. Может быть, обойдется.

Музыку в соседней машине выключили. И ответ прозвучал четко и ясно.