.
В сентябре 1607 г. И. Будила явился к Лжедмитрию II в Стародуб и стал полковником иноземного отряда в его войске. Он принимал участие в походах самозванца на Тулу (октябрь — ноябрь 1607 г.), на Брянск (ноябрь 1607 г. — январь 1608 г.), участвовал в Болховском (30 апреля — 1 мая 1608 г.) и Ходынском (25 июня 1608 г.) сражениях[43]. С июня 1608 г. по апрель 1609 г. хорунжий, судя по данным «Истории ложного Дмитрия», находился в Тушинском лагере самозванца под Москвой[44]. В апреле 1609 г. кн. Р. Ружинский послал его во главе крупного отряда к Ярославлю для борьбы с отрядами земского ополчения Замосковных и Поморских городов, и он участвовал в боях с земцами у Ярославля (конец апреля — начало мая 1609 г.)[45], у Юрьевца Поволжского (28 июня 1609 г.)[46], в сражении у Твери (12–13 июля 1609 г.), вероятно, в штурме Троице-Сергиева монастыря (28 июля 1609 г.)[47], в боях у Колязина монастыря (август 1609 г.).[48] После получения вестей о вторжении Сигизмунда III в Россию И. Будила вместе с А. Зборовским, по всей видимости, вернулся в Тушино, где находился вплоть до распада лагеря самозванца[49].
В марте — мае 1610 г. И. Будила вместе с другими солдатами наемной армии самозванца перебрался в Иосифо-Волоколамский монастырь, а затем в окрестности с. Клушино. Узнав, что король не намерен оплачивать «заслуженное», мозырский хорунжий вместе с Я. Сапегой и другими наемниками вновь поступил на службу Лжедмитрию II и принял участие во втором походе самозванца на Москву летом 1610 г.[50] Осенью 1610 г. после бегства Лжедмитрия II он вместе с сапежинцами перебрался в окрестности Мещевска, где зимовал, грабя местное население, и предлагал свои услуги то королю, то самозванцу[51]. Только весной 1611 г. И. Будила окончательно вернулся на королевскую службу и принял активное участие в борьбе с земскими ополчениями 1611–1612 гг.[52] В октябре 1612 г. после капитуляции польского гарнизона в Москве бывший хорунжий попал в плен, был сослан в Нижний Новгород, где находился вплоть до окончания войны России и Речи Посполитой и обмена пленных в 1619 г.[53] Вернувшись на родину, он женился на Ядвиге Чалесской. О том, как дальше сложилась его судьба и когда он умер, историкам установить не удалось.
В начале XX в. следы рукописи «Истории ложного Дмитрия» затерялись. По этой причине польские историки Я. Былиньский и И. Длугош, готовя второе научное издание памятника, были вынуждены положить в его основу текст издания Н. Кояловича, который сличили с копией и извлечениями А. Нарушевича. Исследователи обнаружили в издании Н. Кояловича ряд искажений и пропусков, вызванных цензурными соображениями, а также неточности в публикации польского текста и в переводе. Они не согласились с названием, которое дал при публикации произведения М. Коялович — «История ложного Дмитрия», и предпочли вернуться к названию, данному А. Нарушевичем, — «Война московская, учиненная и продолжавшаяся по причине ложных Дмитриев 1603–1612 гг.». Все обнаруженные разночтения они поместили в примечаниях
