– Воды… – снова прошептала гостья. Похоже, она совсем обессилела.
Дишелл стянула с землянки рюкзак и подложила ей под голову. Затем посмотрела на соседа:
– Езжай, я разберусь.
Пшашер неуверенно покосился на неё:
– Надо отвезти её в общину, пусть Старший доложит донтокчанам. Те захотят разобраться, как она сюда попала.
«Ясно как», – подумала Дишелл. Коротыши никого не пускали к донтам, землянка оказалась здесь незаконно, это очевидно. Значит, в кои-то веки Дишелл улыбнулась Справедливость, оставалось только спровадить соседа.
– Сначала нужно привести её в чувство, если помрёт, донтокчанам некого будет допрашивать. Езжай на завод, не трать отведённое на Долг время. Я о ней позабочусь, а как вернётся отец, отвезём её в общину.
Будто подтверждая её слова, землянка что-то невнятно простонала. Пшашер колебался ещё секунду, а потом чувство Долга пересилило. Да и вряд ли он горел желанием ввязываться в историю с незаконным проникновением на планету, чего доброго, коротыши и его захотят допросить. Куда проще перекинуть эту задачу на кого-нибудь другого.
Спустя минуту сосед умчался, поднимая клубы пыли, а Дишелл внимательно осмотрела гостью. Ничего серьезного: пара ссадин и замученный вид, отлежится и будет в порядке. Интересно, как быстро по поселению разнесётся новость о её появлении?
Дишелл побежала на задний двор за водой, по пути прижимая шшрип к губам:
– Хорошие новости, Фитиль. Скоро я выясню, где находятся Врата.
Расэк не находил себе места. Он не знал, сколько времени прошло с последнего допроса, и не представлял, сколько кругов успел намотать по комнате. В пять шагов можно было пересечь эту крохотную тускло освещенную келью: макушка почти касалась потолка, на гладкой стене справа вырисовывалась дверь в уборную, в центре расположился диван с невысокой спинкой. Напротив имелось окошко – прозрачный квадрат, встроенный в стену на уровне груди. Приходилось приседать, чтобы видеть, что происходит снаружи.
Расэк безразлично взирал на светящиеся воздушные трассы и провожал взглядом пролетающие мимо кошкшры. Оба солнца давно закатились, сумерки превратились в тьму. Сколько под ним этажей? Пятьдесят? Или больше? Трёхуровневые тротуары светящимися змейками петляли между домами, изредка по ним двигались тёмные точки – это припозднившиеся донтокчане возвращались домой.
Расэк отвернулся от окна и прислонился спиной к стене. Хотелось пить, но прозрачный графин, стоящий на узкой полочке рядом с диваном, опустел пару часов назад. Тяжелый влажный воздух делал кожу липкой и противной, волосы висели жирными прядями, косая чёлка раздражала и лезла в глаза, а казалось бы оптимистичная надпись на земной футболке «Mission accomplished»
