— Понимаю вас. — поддержал я разговор.
— Мне всегда нравилось в деревне, но видимо — не судьба. Родители умерли, осталась я одна. Только Лилечка со мной — и та заболела, спит сейчас в доме.
— Что с ней случилось? — интерес к собаке я проявил неподдельный, так как благодаря ей Селемякина помнила интересующие меня события.
— Старость, — грустно ответила Инна Сергеевна, — от неё никуда не денешься. Я ведь так семьёй и не обзавелась, всё время одна. Молодость прошла весело, — она лукаво улыбнулась, посмотрев на меня, — очень. Только вот второй половинки я не нашла.
— Понимаю вас. Семья — это серьёзно, не у всех складывается, не у всех получается.
— Возможно. Но что это я всё о себе, — встрепенулась старушка, — вы же по делу приехали.
— Да. Но повторяю, если вы не захотите говорить со мной, то можете отказаться. В любом случае, я уже ничего не потерял.
— Хорошо, — смущённо улыбнулась Селемякина, — задавайте свои вопросы.
— Инна Сергеевна, как получилось, что произошла чехарда с датами, в которые вы видели Степана Фёдорова у своего дома?
— Знаешь, Вячеслав, я сама не понимаю. Я помню, что о смерти Ильи я узнала в день, когда его тело обнаружили, в доме был большой переполох, ещё бы сотрудники полиции приехали, было очень много человек в форме. Со мной тогда никто из них не разговаривал, да и я не особо желала этого. Я никак не думала, что знаю что-то важное. А вот оно как получилось! — она вздохнула. — Ну вот, недели три прошло, это точно. Приходит ко мне полицейский, в возрасте, не помню, как зовут, не в форме он был, и спрашивает, знаю я ли Фёдорова Степана и видела ли его в нашем доме. Мне тогда это имя даже известно не было, но сотрудник показал мне фото с этим Фёдоровым. Я посмотрела и вспомнила, что видела этого молодого человека у нашего дома и не раз. Дело в том, что в дневное время я всегда с Лилечкой гуляю, частенько у подъезда Костомарова останавливаюсь, в этом подъезде много моих подружек живёт. И этот Фёдоров мимо меня проходил. Спокойный он, чисто одет. Лилечка на него никогда голоса не подавала, хотя любит она у меня пошуметь.
— А как вы даты определили?
— Никак. Я этому полицейскому никаких дат не называла, не могла я их назвать. Он настойчивый был, всё спрашивал конкретные время и день, когда Фёдоров приходил к Костомарову. Я ему и отвечала, что 26 или 27 июня приходил.
— Откуда же появилось 28 июня?
— О и не говори, Вячеслав. Хитёр оказался этот полицейский. Я же женщина старая, а он вокруг меня вьётся, комплиментами сыплет, вежливый. Честно скажу, растерялась я, а он меня всё расспрашивает про 28-е. Я ему и сказала, что вроде как видела в этот день Фёдорова, а вроде бы и нет.
