— Насколько я помню, да.
— Почему вы не отразили это обстоятельство в своём заключении?
— Не видел в этом необходимости. У нас большая загруженность.
— Были ли вы обязаны описать исследование этих оставшихся 17 образцов и отразить выводы по ним?
— Да.
— Почему же вы не сделали этого?
— Времени не хватило.
— Почему вы не исследовали остальные 64 образца?
— Не видел в этом необходимости. Кроме того, у меня не было на это времени. У нас у каждого эксперта в производстве находится до 40–50 экспертиз, всего не успеешь. А результаты требуют. Плюс есть сроки проведения исследований, которые нарушать нельзя.
— Количество представленных вам образцов свидетельствовало о сложности проводимого исследования?
— Да.
— Вы вправе продлить срок проведения экспертизы в таком случае?
— Да.
— Почему вы этого не сделали?
— Не знаю. — Гофман не был растерян, но определённая неуверенность в его голосе появилась. Он пока не понимал, к чему я веду.
— Соответствует ли ваше заключение требованиям закона?
— Соответствует.
— Даже притом, что вы выборочно осуществили исследование?
— Нет, в этом случае не соответствует.
— В таком случае, может ли ваше заключение расцениваться как доказательство?
— Ваша честь, прошу отвести этот вопрос, — вмешался Сапун, — эксперт не вправе давать оценку доказательствам.
— Удовлетворяем, — отреагировал председательствующий, — эксперт, не отвечайте на этот вопрос. Вячеслав Иванович, прошу вас чётко формулировать вопросы.
— Хорошо, Ваша честь. — мне не было необходимости переформулировать вопрос, так как всем уже было понятно, что заключение Гофмана могло являться всем, чем угодно, но не доказательством.
— 17 образцов, о которых мы недавно говорили были пригодны для идентификации?
— Ваша честь, — взорвался прокурор, — этот вопрос задавался и ответ на него был получен. Прошу отвести вопрос.
— Вячеслав Иванович, — обратился ко мне председательствующий, — обращаю ваше внимание на необходимость запоминать вопросы, которые вы задали, и ответы, которые получили на них.
— Я понял, Ваша честь. — спокойно ответил я и обратился к Гофману. — Сергей Иосифович, эти 17 образцов не принадлежали Фёдорову?
— Не принадлежали.
— Правильно ли я понимаю, что они принадлежали иным лицам, которых при наличии их отпечатков можно было бы идентифицировать. Иными словами, отождествить.
— Да.
— То есть в представленных образцах имелись отпечатки пальцев не только подсудимого?
— Да.
— Вы сообщали об этом следователю?
— В этом не было необходимости, уверен, он умеет читать.
