Не думая ни секунды, я бросился к парализованной от страха девочке. Мгновения растянулись в вечность. Впервые за последние месяцы я отчаянно желал, чтобы у меня была хоть капля магии. Неужели на всей улице нет ни единого мага? Лошади неслись во весь опор, и я понимал, что не успею подхватить ребёнка и утащить в сторону. Лишь накрыть своим телом сверху и надеяться, что она выживет.
Крики, орущая мамаша на той стороне улицы, волнующаяся толпа, пронзительные сигналы автомёбиусов, оглушительные удары собственного сердца… Вонь из канализации, запах яблочного пирога из соседней таверны и сосновой мебели из мастерской напротив… Всё смешалось и закрутилось. Удар сердца в ожидании колоссальной боли от копыт животных и…
— Что застрял посреди дороги? Вали отсюда! Давай-давай! — закричал краснощёкий мужик, таки заметив фигуру человека на своём пути.
Каким-то чудом он смог остановить только что нёсшуюся телегу. Возница натянул поводья взмыленных лошадей с такой силой, что порвал им губы. Сейчас бедные животные на дрожащих ногах ржали от страха и непонимания, почему вначале их гнали со всех ног, а теперь приказали резко затормозить. Несколько тёмно-багровых капель упало с морды ближайшей ко мне лошади, а в её глазах застыл ужас. Явно пьяный хозяин, похоже, уже не первый раз издевался над животными и вёл себя подобным образом.
— Ты разве не видел, что на твоём пути ребёнок?
— Какой ещё ребёнок? — развязно протянул возничий. — А-а-а, ты про эту мелкую, что за твоей спиной? Ой, да посмотри на неё, её мать ещё нарожает с десяток таких же. Посторонись!
Пока мужик толкал свою речь, нерадивая мамаша успела подбежать и схватить девочку на руки. Судорожно прижимая её к груди, она спешно забормотала что-то успокаивающее на ушко белокурой девочки. Малышка всё ещё всхлипывала, но уже не так громко.
Я же всё это заметил лишь краем зрения, продолжая стоять по центру улицы и испепелять взглядом возничего. Дорогой сюртук цвета баклажана впивался в его шею, формируя второй подбородок. Из-под манжетов торчала белоснежная ткань сорочки, резко контрастирующая с нездоровой краснотой рук и лица мужчины. Узкий кожаный ремень с безвкусной пряжкой перетягивал тучное тело, словно нитка сардельку. Наконец, на голове вместо стандартного для возничего котелка сидела фетровая шляпа-цилиндр с атласной золотой лентой. Теперь становилось понятным, почему все старались разбежаться в стороны, и никто не рискнул оставить гружёную телегу. Золотая лента — признак того, что человек оказывает услуги королевскому двору. Если задержать такого в пути или как-то препятствовать, то он может пожаловаться… Никто не хотел попасть под гнев короля. Тем более, когда речь идёт о еде. Телега перевозила апельсины, а любовь королевского рода к этому заморскому фрукту знали все.
