Ксерокопировальных аппаратов в медсанчасти было два — в бухгалтерии и в приемной главного врача. Дверь бухгалтерии на ночь опечатывалась, уборка там проводилась только днем, под присмотром кого-то из сотрудников. Ничего такого, просто у главного бухгалтера Нины Лазаревны был пунктик по поводу конфиденциальности документов.
Перед тем, как уехать домой, Константин оставил в лотке аппарата, стоявшего в приемной ровно пятьдесят листов бумаги (пересчитал для надежности дважды). Утром в лотке лежало сорок семь листов — запасливая Лола сделала три копии. Одну предъявила ему, а две оставила на всякий случай. Хрен с ними, с копиями, важно было убедиться в том, что удостоверение реально существует.
— Ай-ай, — сказал Константин, разглядывая ксерокопию. — Как нехорошо в карманах у покойника шарить… А ничего, что вы мне его на улицу выносить помогали?
Но у Лолы были заготовлены ответы на все вопросы.
— Мы его не выносили, Константин Петрович. Мы с Пулатом крепко спали, пока нас милиция не разбудила. А удостоверение я нашла потом, когда убиралась в кабинете гинеколога…
— Все равно нехорошо получается… — Константин изо всех сил постарался изобразить смятение, следуя узбекской пословице, которая гласила что врага лучше душить подушкой, чем арканом — так меньше подозрений и опасений. — Ладно, завтра привезу деньги.
— Две тысячи долларов! — строго напомнила Лола. — Торговаться не будем!
Торговаться действительно не пришлось, потому что спустя полтора часа в медсанчасть явились два знакомых опера из местного отделения, вызванные звонком Константина. Найдя под матрацем (в этом Константин не ошибся) удостоверение, доблестные стражи правопорядка задержали Лолу с Пуладом по обвинению в хищении документа и денег из бумажника покойного помощника депутата. С двумя штуками баксов все равно пришлось расстаться — их Константин передал операм за то, чтобы больше не встречаться с Лолой и Пулатом. Судя по тому, что ни на допросы, ни на суд, его не вызывали, дело было спущено на тормозах (и не задаром), но Константина не волновало торжество справедливости, тем более что никакой справедливости на свете никогда не существовало и существовать не будет, ее выдумали идеалисты. Важно было решить проблему, избавившись от шантажистов раз и навсегда.
Мамка долго уговаривала Константина продолжить сотрудничество и даже была готова взять на себя расходы по ликвидации последствий, но так ничего и не добилась. Раз уж пошло наперекосяк, то нечего и продолжать, а, кроме того, стражи правопорядка могли взять медсанчасть на заметку. Чего доброго, нагрянут посреди ночи… Чур нас, чур!
