Женечка сначала сильно расстраивала своим занудством, а затем вдруг резко изменила поведение. То ли кто-то присоветовал, то ли сама догадалась, что «кое-что», лучше, чем совсем ничего. После отбытия Константина на съемную квартиру, Женечка недолго подулась-покручинилась, а затем предложила идеальный вариант дальнейшего развития отношений.
— Жаль, конечно, что у нас не получилось ничего серьезного, — сказала она, глядя в глаза Константина своим фирменным, томно-проникновенным взором от которого в штанах сразу же становилось тесно. — Но мы могли бы сохранить хорошие отношения и встречаться иногда, например — раз в неделю. Без каких-либо обязательств и претензий. Не думай, что я имею на тебя виды, просто мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Ты не возражаешь?
— Если без обязательств и претензий, то не возражаю, — ответил Константин, несмотря ни на что, продолжавший испытывать к Женечке теплые чувства.
Сложилось так, что она приезжала к Константину во вторник вечером, устраивала нескучную ночь, а после того, как он уходил на работу, убиралась в квартире и готовила из имевшихся в наличии продуктов что-нибудь сытное и вкусное. Константин об этом ее не просил, как-то само собой все вышло. Приехав к нему в первый раз, Женечка ужаснулась беспорядку, а также пустоте в холодильнике и сказала, что завтра с утра приберется и «сгоношит на скорую руку чего пожрать» (с лексиконом у нее, родившейся и выросшей в рабочем районе, всегда были проблемы). В первый раз она сама сходила за продуктами, а впоследствии Константин следил за тем, чтобы ко вторнику запастись мясом и овощами. Денег за свои труды Женечка не требовала, а Константин их не предлагал, поскольку это все испортило бы. Проще дать пару раз в месяц какую-то сумму, вроде бы как на подарок — порадуй себя, любимая, чем душа просит. Так получалось гораздо элегантнее.
Как-то раз, после особо бурного соития, Женечка в измождении откинулась на подушку и мечтательно сказала в пространство:
— Для полного счастья чего-то не хватает только не пойму, чего именно…
— Поэзии не хватает, — уточнил Константин и через минуту выдал стихотворение. — Мы будем жить в сожительстве, сожительстве, сожительстве; сперва сугубо в мотовстве, а после — в расточительстве: икра — сугубо черная, коньяк — всегда французский, и вход в твое влагалище — как в молодости узкий!..
— Ух ты! — восхитилась Женечка. — Но ты же знаешь, что я больше красную икру люблю.
