Пенсионера уволить легко, а вот с теми, кто пока еще не достиг пенсионного возраста, было сложнее. Приходилось разъяснять каждому в приватной беседе, что обновленной медсанчасти нужны новые люди. Простите, но с вами нам не по пути, так уж сложилось. Можно уйти по-хорошему, с гарантией похвальных отзывов, а можно и по-плохому, после трех выговоров, выбирайте, что вам больше нравится. Разумеется, не обходилось без жалоб — старая гвардия предпочитала хлопать на прощанье дверями. Жаловались в основном генеральному директору объединения, но особо активные писали и в министерство, и в мэрию. От всех наветов Константин отбивался благодарностями, которые писали довольные пациенты. В обновленной медсанчасти не хамили, не было длинных очередей, не терялись анализы и всегда можно было попасть к нужному специалисту если не сегодня, то, в крайнем случае, завтра.
При найме Константин предупреждал всех, что вторая обоснованная жалоба означает немедленное расставание, что в очереди не должно быть более трех человек (крутитесь, как хотите, но соблюдайте!) и что заводские пациенты важнее коммерческих, поскольку наша коммерция идет до тех пор, пока завод нами доволен. Вымогать с заводских разрешалось только одно — благодарности, причем желательно, чтобы писались они не на имя главного врача, а на имя генерального директора. При желании можно и в газету какую-нибудь написать, вдруг кто-то соблазнится позитивный репортажик о нашей конторе сделать, это не только приятно, но и полезно в смысле раскрутки.
Ксерокопии всех жалоб, адресованных в горние сферы, спускались Константину для проработки. Одну жалобу Константин сохранил на память как образец великолепной каллиграфии и прикольную по содержанию.
«В нашей доблестной медсанчасти творится черт знает что, — писал своим образцовым, идеально четким почерком окулист Квасиловский, между прочим — убежденный трезвенник, несмотря на такую фамилию. — Вместо того, чтобы заниматься своими непосредственными обязанностями, главный врач торгует черными кошками в темной комнате. Куда это годится и сколько это будет продолжаться?».
Торговать черными кошками в темной комнате — это вам не хухры-мухры! Так и подмывало позвонить Квасиловскому и спросить, откуда он взял такое поэтичное сравнение, но это было бы стратегически неверным шагом — еще вообразит, кляузник хренов, что главный врач испугался его долбаной жалобы и теперь пытается наладить контакт. С глаз долой — из сердца вон! Как-то так.
