— Давайте поднимемся! Могу вообразить, в каком состоянии балки… Не понимаю, как вы могли так легко согласиться с подобной ценой! Я, во всяком случае, вашему примеру следовать не намерен… Взять хотя бы лестницу: вы согласны, что ее надо сломать и построить заново?.. А пол чего стоит!
Он топнул каблуком, и эхо удара разнеслось по пустынному помещению. Затем он ткнул кулаком в обшивку.
— Картина ясная, — заключил он. — Все, что из дерева, нужно менять. Абсолютно все! Подсчитайте-ка, во что одно это обойдется. И даже за стены я не поручусь.
— Ну камень-то крепкий.
— Зато цемент уже никуда не годится. В те времена особенно не мудрили — лишь бы кладка была потолще. Я хорошо помню, как работал мой дед. Благо скальная порода тут повсюду выходит на поверхность, достаточно выдолбить в ней яму — вот вам и подвал. Остается только взгромоздить один на другой здоровенные камни…
— Но как бы то ни было, вы сами признаете: кое-что осталось целым.
— О да, — со смехом ответил тот. — Подвал. Подвал еще хоть куда.
На нижний этаж я спускался первым. За мной под грузной поступью Меньеля стонали ступеньки.
— Во всяком случае, — продолжал он, — глубиной эти старинные подвалы не отличались. Многого туда не поместишь.
— Думаю, здесь-то подвал просторный.
— Такой же, как все другие. Уж я их перевидал!
— Лестница в подвал вон там, — сказал я, направляясь в глубь помещения.
— Не трудитесь! Я заранее знаю, чего он стоит.
— Как, вы не хотите даже заглянуть туда?
— Я и так уж весь перемазался.
Увесистыми шлепками, будто отряхиваясь от снега, он похлопал себя по бокам, потом выключил фонарь.
— Подведем итог, — сказал он. — Я готов взяться за эту работу, но при одном условии: чтобы старик нам полностью доверял. Какого черта, ведь он меня знает. Я его не обдирал… Если он согласится, дайте мне знать.
Я был совершенно раздавлен. Но настаивать было бесполезно: Меньель явно спешил. Он уже направился к пролому. Я догнал его.
— Если я уговорю старика, когда вы сможете приступить?
— Как только кончится этот проклятый дождь. По прогнозу, скоро распогодится. Значит, завтра, самое позднее послезавтра. Но это исключительно ради вас.
Я готов был поклясться, что он выбирает каждое слово с таким расчетом, чтобы усугубить охватившую меня панику. Что значит лишний день или два? Для него — ровным счетом ничего. Для меня же…
Перескочив через обломки стены, он открыл дверцу своего фургончика.
— Не давайте ему перехватить инициативу, — прокричал он. — Когда мы начнем, руки у нас должны быть развязаны.
