Он протянул мне портсигар. Напрасно я согласился взять сигарету. Пальцы у меня дрожали, я выронил ее на землю и принялся нашаривать. Сен-Тьерри посветил мне вниз фонарем.
— Благодарю.
Он направил свет мне в лицо.
— Да ты изрядно хлебнул!
— Всего один бокал, как раз перед тем как прийти. Из-за вашего звонка я не успел поужинать.
Для меня всегда было вопросом чести называть его на «вы». Как-то раз мы с ним чуть было не поссорились из-за этого. «Что ж, раз это доставляет тебе удовольствие, изволь. — отрезал он. — Ну а я был и буду на «ты» со всеми старыми товарищами по институту». Он остановился и подождал меня. Его длинная тощая фигура едва угадывалась в темноте.
— Ты это зря, — продолжал он. — Такие вещи узнаются быстро, а это плохая реклама.
— В Клермоне хватает других архитекторов. Можете обратиться к ним!
Мне никак не удавалось совладать с собой. До сих пор я даже не подозревал, что до такой степени его ненавижу.
— Ах, вот даже как, — сказал он. — Очень жаль. А я собирался поручить тебе серьезный подряд. Теперь, думаю…
Он сделал несколько шагов. Я последовал за ним, по-прежнему пытаясь обуздать разбуженную алкоголем агрессивность.
— А о чем речь? — пробормотал я.
— Строго между нами. Я хочу быть уверен, что мой отец ничего не узнает. Слухи здесь распространяются мгновенно.
Он словно задался целью вывести меня из себя.
— Я умею держать язык за зубами, — сказал я.
Какое-то время он молчал, будто взвешивая мой ответ. Мы шагали вдоль стены парка. Начал накрапывать мелкий, но противный холодный дождик.
— Не подумай, что я такой уж любитель напускать таинственность, — сказал он наконец. — Но мне действительно важно, чтобы отец не прослышал о моих намерениях… Только что мы с ним поцапались. Он просто невыносим. Послушать его — так надо сидеть сложа руки, избегать всякого риска и положиться на волю провидения. Он не отдает себе отчета, что предприятие под угрозой. Он не замечает даже, что еще немного — и замок обрушится ему на голову. Так дальше не может продолжаться! Здесь теперь бывают только кюре, монашенки да просители. Я пытаюсь заговорить с ним о делах, а он мне толкует о вечном спасении. А если я пойду напролом, он не задумываясь пустит меня по миру…
— Думаю, это будет не так-то легко…
— «Не так-то легко»! Ничто не помешает ему раздаривать все направо и налево. Вот почему, уезжая, я стараюсь устроить так, чтобы тут была Марселина. Не то чтобы она его так уж любила. Но, как бы то ни было, она ухаживает за ним, она ограждает его от попрошаек.
