Думаете это из-за малодушия? Нет, я просто приняла решение выжить назло всем.
Почему?
Наверное потому, что где-то глубоко в душе я всё ещё верила, что однажды смогу вернуться домой.
В дверь, ведущую из тамбура с улицы, громко постучали, и кайген, вскинув голову, громко провещал:
- Входите!
Ожидаемо комнату заполнили одни мужчины. Здоровенные, плечистые и суровые. Я наверное никогда не перестану удивляться диковатой внешности кайгенов и их грубой, какой-то даже животной силе, буквально сквозящей в их движениях, взглядах и голосах.
И ходили они совершенно не соответствующе своим габаритам - мягко, бесшумно, плавно. Для меня это по-прежнему оставалось самой большой загадкой.
Мужчины прошли до середины зала и зачем-то столпились там, молча взирая на нас с мужем, сидящих за столом.
Многих их тех, кто сейчас пришёл, я точно видела вчера на празднике, а может и всех сразу. Не знаю. Не запомнила их лиц. Но то, что почитать и уважать меня они обещали все без исключения, в моей памяти отпечаталось прочно.
И вот теперь эти честные, добропорядочные и «не бьющие в спину» кайгены стояли как телки у водопоя, не понимая, что делает на их излюбленном месте какая- то пришлая корова.
- Мир твоему халле, оэн! - наконец заговорил один из них. Сложно сказать, сколько лет было кудрявому, темноглазому бородачу, но выглядел он статно и внушительно.
- И что это вы там стали, как засватанные? - небрежно запуская ложку в принесённую ему тарелку с супом, изогнул бровь мой супруг. - Жених тут вроде я один.
А медведь, оказывается, умел ёрничать. Я невольно покосилась в его сторону и заметила, что все пришедшие кайгены недоумённо переглянулись между собой, а затем шумно стали занимать места за столами рядом с нами и напротив.
Пока никто из них не успел открыть рот, я схватила с блюда пирожок, откусила больше половины, и быстро стала заедать его похлёбкой. Просто подумала, если они как вчера начнут поднимать за моё здравие бесконечные тосты, то я опять останусь голодной.
Удивительно, но пить, кажется, никто не собирался. Кайгены сидели молча и наблюдали за мной с довольно странными выражениями на лицах, как если бы хотели попробовать пирожков, но все их уже съела прожорливая чужачка.
На всякий случай я схватила с блюда ещё один и, нагло глядя на кайгенов, запихнула себе его себе в рот.
- А что всё молчат? - ехидно поинтересовался медведина, и все присутствующие посмотрели на меня ещё пронзительнее и красноречивее. - Чужих здесь нет, - внезапно провещал он.
