?
– Так вы… Вы всё знали, дона Жанаина? – со страхом спросила Ошун. – Но как же… Вас же тогда не было в городе! Вы были в Рио на празднике Йеманжи и…
– …и вернулась. – Жанаина по-прежнему осторожно трогала пальцем светлячка. – И увидела своих сыновей! А когда и Огун, и Эшу, и Ошосси улыбаются, как ангелы у алтаря, и хором уверяют, что всё хорошо, то сразу же пугаешься до смерти, скажу я тебе! И тогда я поехала к Шанго.
– Что?.. – Ошун в ужасе покачала головой. – И Шанго смог… рассказать… вам?!.
– Видишь ли, дочь моя… – Жанаина грустно улыбнулась. – Мой сын Шанго – не святой, что и говорить. Но он никогда не лжёт. И если ему задают прямой вопрос, он даёт прямой ответ. И так уж вышло, что мне известно о том, как год назад тебя понесло к эгунам в Пернамбуку. И кто тебе в этом помог, и какую ты заплатила цену. Об Эшу, правда, Шанго, не знал. И, к счастью, не догадался, что никто другой не смог бы пропустить тебя в мир эгунов без разрешения Йанса.
Ошун, беззвучно охнув, закрыла глаза. Чуть погодя хрипло выговорила:
– Я знаю, я просто шлюха, дона Жанаина. Вы можете выгнать меня из дома и поискать своему сыну женщину получше. Думайте про меня всё, что хотите: я это заслужила. Но я клянусь вам, клянусь всем святым, что Таэбо и Каинде – дети Шанго!
– Боже, это же само собой! – Вагалуми, наконец, смирился со своей судьбой и свалился на пол. Жанаина, наклонившись, подняла уставшего светлячка, покачала головой и, приподняв занавеску, выпустила его в сырую мглу ночи. – Не забудь, девочка, я сама приняла у тебя роды! Я видела близнецов своими глазами сразу же после их рождения!
– Но почему же… Почему же сейчас… Почему же они стали так похожи на Эшу?! Они даже улыбаются, как он! Плачут – и улыбаются, как Эшу! Я не могу на это смотреть! Мне страшно, дона Жанаина, – но я не могу видеть собственных детей!
– Это – колдовство моей сестры Нана! – На короткое мгновение лицо Жанаины превратилось в застывшую маску, и у Ошун по спине побежали мурашки. «Святая дева… Как же они всё-таки похожи, эти сёстры!»
– Ори Таэбо и Каинде расколото. Они плачут, потому что в их головы вошло безумие. Нана сделала страшное дело, испортив души детей… Она перешла все границы! Она так ничему и не научилась! Ей по-прежнему мало, мало, всего мало! Мало того, что она забрала моего мужа! Оставила без отца моих сыновей! Разбила детство Оба, Марэ и Эвиньи! Отравила старость нашей матери! А Рокки? Что она сделала с ним?!
