Эва растерянно уставилась на него. Эшу преспокойно уплетал мокеку и на девушку не смотрел. Она взглянула в сквозной проём между листьями и цветами каттлеи, на белую, слепящую полосу пляжа, на синий океан. «Дождь? Как было бы хорошо! Да, пусть сейчас пойдёт дождь! Пусть пойдёт дождь!»
Могучий удар грома, прокатившись по тростниковой крыше веранды, заставил задребезжать бокалы на столе. Дидинья за стойкой испуганно взвизгнула, кинулась к дверям, уставилась на небо. А там, как в кино, уже клубились сизые тучи. С океана разом, словно её сдёрнули, сошла синева. Ветер взвихрил песок, погнал по влажной прибрежной полосе комки сухих водорослей. Свежий, остро пахнущий солью порыв ворвался на веранду, опрокинул пустой стакан из-под лимонада-гуарани (Эшу едва успел поймать его), взметнул скатерть, растрепал непросохшие волосы Эвы. Каттлея затрепетала всеми побегами, роняя на пол фиолетовые лепестки. С электрическим треском ударила молния – и океан отгородился от потрясённой Эвы миллионами радужных нитей, в которых дрожало и искрилось солнце.
– Святая дева!.. – хрипло вырвалось у неё. Пол у столика покрылся брызгами и опавшими цветами. Песок шуршал и темнел под тысячами вкрадчивых лапок. Эва с ужасом смотрела на Эшу, а тот, откинув голову, беззвучно смеялся.
– Но послушай… Я всегда думала, что это просто совпадение… Ведь этого не может быть… Да перестань хохотать, бессовестный! Это ведь ты устроил? Да?!
– Ничего подобного! Я не могу! Это по части Эуа!
– А что же ты тогда можешь?
– Я-то? – переспросил Эшу многозначительным тоном. Не спеша развернулся вместе со своим стулом к стойке. Там Дидинья, сосчитав кассу, запирала деньги в железный сейф в стене. Негритянка уже захлопнула массивную крышку, повернула ключ, вытащила его… и дверца вдруг со скрипом открылась.
Дидинья вытаращила глаза. Недоверчиво повертела в руках ключ, потрогала дверцу. Пожав плечами, снова закрыла сейф, повернула ключ, – и дверь снова отворилась. Выругавшись на всю веранду, Дидинья яростно захлопнула дверцу, навалилась на неё плечом, с силой несколько раз повернула ключ, выдернула его из замка, швырнула в ящик под стойкой. Удовлетворённо вытерла руки о подол платья… и дверь снова, щёлкнув, отворилась!
«Всё верно… – ошеломлённо подумала Эва. – От Эшу Элегба не бывает замков…»
Мгновение Дидинья не шевелилась. А затем развернулась в зал и с истошным воплем: «Эшу, хватит валять дурака!» – со всей силы запустила в парня керамической миской – по счастью, пустой. Эшу жестом опытного бейсболиста поймал миску, аккуратно поставил её на край стола, встал и пошёл к стойке. Схватил кинувшуюся на него с кулаками негритянку в охапку, уложил её на стойку и, не позволяя Дидинье одёрнуть задравшееся выше бёдер платье, с увлечением принялся её целовать. Негритянка, пыхтя и ругаясь, пыталась освободиться. Немногочисленные посетители смеялись, аплодировали.
