Тропинка, посыпанная белой мраморной крошкой, вела сквозь сад с цветущими клумбами, фонтанами и античными статуями к дворцу из светло-коричневого камня. Айдибрас Луки мигнул и погас.
— Матиас, проводите его в восточное крыло. Да, и обеспечьте надежную охрану, — бросил Вагнер, просматривая на планшете поступившие сообщения и все сильнее хмурясь.
— Господин Вагнер, — Лука кашлянул, чтобы голос предательски не срывался. — Я под арестом?
— Что?.. А, разумеется, нет. Закончу дела через час, и переговорим.
Камердинер провел Луку по коридорам со скрытым светом, устланным тысячами погонных метров ковровых дорожек, поглощающих любой звук, через анфиладу светлых комнат с вощеным паркетом, где стояла антикварная резная мебель, а стены украшали картины старых мастеров, фамильные портреты и рыцарские доспехи.
После барочного роскошества дворца обстановка гостевой спальни показалась спартанской: стены, пол и даже потолок были зашиты светло-серыми панелями, высокие окна прикрыты тяжелыми бархатными шторами, зато кровать — королевское ложе размером с ту каморку, в которой они ютились с Йоаной.
— Осмелюсь предположить, что вам хотелось бы отдохнуть и освежиться после долгого перелета, — камердинер быстро нажимал кнопки на сенсорной панели, регулируя яркость освещения и температуру воздуха. — Завтрак будет подан через пятнадцать минут.
Едва только камердинер с поклоном удалился, Лука скинул тяжелые, заляпанные грязью рабочие ботинки и с разбегу плашмя бросился на кровать. Он не спал почти двое суток, и перина с прохладными белоснежными простынями казалась миражом в пустыне, но он был настолько взбудоражен, что вряд ли бы сомкнул глаза. Повалявшись пару минут, Лука прошлепал в ванную комнату и долго отмокал под горячим душем, а потом с удивлением обнаружил в гардеробной целый склад одежды на разные случаи жизни: от спортивной формы до фрака с атласными лацканами. Причем все было ему впору, словно шилось точно по его мерке.
В комнате уже ждал стол с накрытым завтраком — свежая выпечка и настоящие фрукты: яблоки, апельсины и множество других, названий которых он не знал. А еще — кофейник с настоящим, не сублимированным кофе! Лука собрался было отправить Йоане снимок с шутливой подписью, но айдибрас вырубился напрочь. Лука прислушался. Это было странное, непривычное ощущение: тишина в голове. Ни назойливой рекламы, ни уведомлений, ни сводок погоды, ни новостей. Эфор — это же фактически идеальный старший брат, который все время незримо маячит где-то рядом и приглядывает, как бы ты не вляпался в неприятности. Но все же иногда Лука уставал от его заботливого присмотра, бесчисленных неспящих глаз, заглядывающих через плечо: время от времени ему безумно хотелось спрятаться, уйти в тень. Как оказалось, резиденция Вагнеров — одно сплошное слепое пятно размером в несколько гектаров. И это почему-то рождало смутную тревогу.
