Он закончил укладывать свой парашют и поднял голову. Генерал тоже стал смотреть на небо. Все настойчивее пригревало солнце. По лицу пополз слабенький ветер, а наверху появилось второе облако; высота отталкивает труса, но она притягивает смелого, и когда парашютист сорвется вниз, сердце его не уйдет в пятки — вначале оно подступит к самому горлу, затем вспомнит, что так уже было, и привычно заноет. Кроме сильных мускулов и острых глаз у этих парней были крепкие нервы и любовь к небу, отчаянная храбрость, но при этом чувство меры и здравого смысла. Генерал думал, что все бы до одного они подошли для десанта «камнем» во главе с капитаном Максимовым, и решил так: «Побросаем мешок с песком. Прицепим к нему прибор давления, чтобы он открыл парашют на высоте сто пятьдесят метров, и поглядим».
Максимов проверил готовые парашюты. Главные спарили с запасными, надели парашюты на себя и застегнули лямки. Капитан велел разобрать каски и оружие, построил курсантов и обо всем доложил генералу. Начальник училища кивнул и остался у «газика», а Максимов повел группу к самолету.
Заработал мотор. Подул ветер, созданный винтом. Максимов дал команду сесть в самолет, вошел сам, задраил люк. Самолет вырулил на взлетную полосу, затрясся, потом рванул со старта. Он набирал высоту. Десантников придавило к сиденьям. Двигались солнечные изображения иллюминаторов по переборкам.
Курсант Федоров выглядел спокойным, сосредоточенным, но почему-то своим видом раздражал Максимова. Капитан сидел возле люка, подозрительно посматривал на Федорова. Курсант старался не видеть его, он смотрел на товарища напротив, и тот ему загадочно улыбался. Федоров думал о своем и решил: «Ладно. Поживем — увидим».
Самолет повалился на борт, так что взмыло над ним крыло с отходящими на место закрылками, завершил поворот, и его скорость, курс и высота сделались постоянными. Наверху было ослепительное небо. Внизу под самолет подбиралось зеленое поле. Где-то стоял «газик», и около него генерал.
Сократились обороты двигателя. Капитан встал у люка и застегнул каску. Все проверили вытяжные кольца и надели ремни автоматов на грудные перемычки парашютных лямок, затем застегнули перемычки и прижали оружие так, чтобы оно не мешало дернуть кольцо и действовать руками при планировании. Максимов распахнул люк. Ему вдруг показалось, что у Федорова неустойчивое выражение лица: курсант словно почему-то забеспокоился. Но тут самолет направился немного вниз — это означало, что пора прыгать.
