Нельзя не согласиться, что наши мероприятия были крутыми. Были свежими, что ли… «Умение держаться на публике», что преподавала приглашенный специалист с мировой аккредитацией. «Самоопределение и поступление», прочитанное приглашенным психологом. «Городской криминал», описанный нынешней студенткой юрфака МГУ. И многое, многое другое.
Несмотря на это, приходило мало. Думаю, что по нескольким причинам:
— Малая вместимость среды. В школе училось всего четыреста пятьдесят человек. У которых каждый день спецкурсы и факультативы. А у кого-то, конечно, пьянки. Мы конкурировали с водкой. И проиграли.
— Можно работать и с четырьмя сотнями, если они подготовлены. Если у них есть культура. Я не имею в виду знание фламандской живописи или поэзии серебряного века. Нет! Достаточно привычки самообразовываться. Достаточно привычки ходить на такие мероприятия. Культура — не деньги. Ее нельзя выиграть в лотерею. Ее нужно наносить на себя терпеливо, как серебряную амальгаму на поверхность зеркала. У меня была только пара месяцев. Всех не посеребришь…
— Изоляция. Мы были как семя, брошенное в дурную, враждебную почву. Без союзников, но с врагами. Поддержки от Совета не было, мы ему оппозиционны. От администрации — тоже. Да я бы и не взял. Мы противопоставляли себя и ей. Надеяться можно было только на людей. На публику. Но это тоже оказалось ошибкой. Дело в том, что в любой группе, инициативных лишь десять процентов. И в нашем случае, практически все они были ангажированы Советом. Опять же, вместимость среды. Мы быстро стали работать «для себя», потому что вербовка каждого сочувствующего Совету стояла очень дорого. Да и шла она не очень успешно, ведь мой персональный антирейтинг мешал Лекторию лететь. Я отбрасывал тень на целый проект, потому что он ассоциировался со мной. Люди ставили знак равенства между Лекторием и Парфеновым. Хоть я и предугадал это, принятых мною мер было недостаточно.
Из-за затяжного периода становления и раскачки, моя команда начала разваливаться. Я сколотил ее, надеясь на шторм, но попал в мертвый штиль. Он то ее и задушил. Обескровил. Бойтесь штиля, капитаны.
У товарищей моих не было топлива идти дальше, так как не было достаточного количества фитбэка. Не было отдачи. Что сделал я, потеряв надежду их мотивировать? Стал тащить все на себе. И надорвался. Выходит, я снова наступил на те же грабли: команда.
Моя команда не была горизонтальной, она не была командой лидеров. Она была командой исполнителей, сосущих мою энергию. Исполнителей, которых я был вынужден, после каждого использования, заряжать. Как паршивый вибратор.
