Один из главных инструментов первого пути — зависть. Ею можно объяснить все: революции, ненависть и травлю. «Тебя недолюбливают не потому, что ты высокомерный сноб, вовсе нет! Они все просто-напросто тебе завидуют!» Хороший щит. Но, к сожалению, порой это становится правдой. Зависть — это базовый порок человечества. Ее нельзя вывести никаким дихлофосом, ведь вытравливая зависть, вы вытравливаете в себе человека. Огромное количество подлостей и преступлений было сделано именно из зависти. Я знаю, о чем говорю. Испытывал. Правда, лишь один раз в жизни. Я имею в виду по-настоящему, до удушения.
Пару лет назад к нам в класс перевелся парнишка. К тому времени я — уважаемый олимпиадник с амбициями, победитель города по химии. А он — самозванец, бывший физ-матчик. Кудрявый, щекастенький парень со смуглыми глазами. И в два прыжка он занимает лидирующую позицию. Как это у него получилось? Будучи в непрофильном классе натаскаться так, чтобы общеголять победителя — меня? Нонсенс! Везение! — успокаивал себя я. Нет, труд и талант. И еще раз труд, и еще раз талант. Но мне это было не объяснить, ведь голову вскружила лишь удушающая неприязнь. Дикое и иррациональное желание никогда больше не видеть этих смеющихся щек и угольных кудрей! Он был обаятельнее, выше и умнее. Даже рисовал не хуже меня! Это была зависть. Я обходил его стороной и уходил из компаний, где говорили о нем. Настоящая пытка: каждый день смотреть в затылок лучшей версии себя. Ах да, его же посадили прямо передо мной. Вот оно, вселенское чувство юмора.
К одиннадцатому классу у меня прошло увлечение химией. Возникла общественная деятельность и наши пути разошлись. Перестали совпадать экологические ниши. А в следствие ушла и конкуренция, ушла зависть. Я уже мог себя заставить говорить и с ним, и о нем. К зиме от неприязни не осталось и следа.
Мы делили с ним подругу: ту бульбашку. И, конечно, она позвала на свой день рождения нас обоих. Сели мы рядом. Он пил, а я отказывался. Вообще, фигура он трагичная. Ушел из собственного класса, того самого, представители которого караулили меня у кабинета. Они, конечно, восприняли его перевод как предательство. А предательство ли — следовать за своей мечтой? Он хотел состояться в химии, а для этого — химико-биологический — самое то. За «предательство» его стали ненавидеть в своем классе, а за способности — в нашем. Он был слишком яркий и знающий. Поэтому, одинокий…
