Пыльные слезы | страница 16
Принц появился на пороге, где его отец стоял минуты назад. Он был без плаща, просто в расстегнутой жилетке и выбившейся рубашке, но он не вздрогнул от холодного ветра. Он прошел к отцу и дяде, встал перед ними под серым низким небом.
— Почему вы арестовали Айлет? — осведомился он.
Фендрель ощутил взгляд брата на своем лице, но не повернулся к нему.
— Дела каструма, — кратко ответил он.
— Она спасла мою жизнь. Спасла твою жизнь и всех в Дюнлоке. Она — героиня, — Герард посмотрел на короля и обратно на венатора. Его лицо было бледным, как рассвет зимой, глаза сверкали, хоть и выглядели впавшими и покрасневшими. — И она — часть… паутины, которую вы сплели. Я не знаю, как. Я не могу понять связь. Но она — часть вашей тайны.
— Герард… — начал Гвардин, но Фендрель поднял руку, и король утих.
— Она знает? — осведомился Герард, глядя на Фендреля. — Она узнала правду о Жуткой Одиль? Она угрожала рассказать каструму? Нет… тогда ты не позвал бы каструм сюда.
Фендрель сделал лицо каменной маской.
Герард выругался, слова не подходили принцу.
— Если убьете ее, будете еще дальше от желаний Богини.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — сказал Гвардин.
Герард повернулся к отцу, скаля зубы.
— Я знаю больше тебя. Я знаю, что наши жизни, процветание и судьбы основаны на лжи. Ложь тянется даже дальше, чем ложь, сплетенная вами. Учения святого Эвандера построены на ложном переводе. Ты знал, отец? Знал, что он врал, чтобы поддерживать свои взгляды, чтобы уничтожить ненавистных ему захваченных тенью? И на этой лжи строилась твоя жизнь, а теперь ты просишь меня найти жизнь в твоей лжи, — он мрачно покачал головой, лицо было белым. — Я этого не позволю.
— И что ты сделаешь? — голос Фендреля был тьмой, вылетающей меж напряженных губ. — Хочешь отдать трон? Отречься? Покончишь с королевским родом ду Глейвов?
— Я хочу рассказать каструму правду, — ответил Герард, расправив плечи, глаза сияли почти безумно. — Я хочу отвести их в хранилище и показать, что вы скрыли там. Я хочу сказать министрам Телианора и всему Перриньону. Пусть решают, кто будет ими править. Пусть решают, нужен ли им во главе тот, кто не убил Жуткую Одиль.
Гвардин резко вдохнул и шагнул к сыну. Фендрель поймал брата за рубашку, удерживая его. Гвардин пытался вырваться, вызывал боль в ране Фендреля. Фендрель не поддался, и Гвардин успокоился.
— И что будет потом, по-твоему? — спросил Фендрель едва слышно в шуме ветра. — Думаешь, твои верные министры позволят тебе или твоему отцу жить?