— Она еще научится, — вздохнула Джинджер.
— Все мы научились, — прошептала Эвелин.
Я отметил, что в течение вечера, некоторые из служащих работорговца, да и аукционист тоже, отметили присутствие двух девушек таверны в толпе. Однако они не предприняли никаких мер, чтобы выгнать их из зала торгов. Это показалось мне интересным. Может быть, они решили, что девушки пришли со мной, и что я, если можно так выразиться, был ответственным за них. Снова я озадачился относительно того, почему они прицепились ко мне. Поскольку я не предлагал той или другой из них сопровождать меня назад в таверну ее владельца, они должны были бы пытаться, применить их красоту и рабские хитрости, чтобы поднять вероятность такой перспективы. Это было, конечно, не их дело, стоять в павильоне торгов и наблюдать за продажей рабынь. Тем более что, судя по времени, их владельцы, возможно, уже сняли рабские кнуты со стен, и им очень любопытно, куда же подевалась их собственность.
Я вновь обратил свое внимание на центральный прилавок. К настоящему времени рыжеволосая красотка была проведена через несколько рабских позиций, тех, что были выполнимы для нее, в тот момент когда руки связаны за спиной. Сейчас она, дрожа, лежала на животе, облизывая и целуя кавалерийские ботинки аукциониста.
— А насколько она страстна? — спросил еще кто-то.
Аукционист потянул ее за волосы и повернул, лицом к толпе.
Я услышал голоса мужчин, кричащих снаружи на улице. Две девушки медленно придвинулись поближе мне.
Аукционист, с хлыстом уже висящим на поясе, стоял позади рыжеволосой. Левой рукой он по-прежнему придерживал ее голову за волосы, а правой вдруг сжал правую ягодицу, а потом просунул руку еще дальше. Она внезапно закричала, начала извиваться и корчиться от боли. Но не могла освободиться из его захвата.
— Нет, Пожалуйста! — Кричала и рыдала она. — Не-е-ет!
— Нет! О, нет! — Всхлипывала девушка. — Нет! Нет! Нет! Да!
— Да! Нет. Нет. Нет! — Тогда он освободил ее, и она пала на колени на прилавке, рыдая, темно-красная от унижения.
— Хороша, — похвалил мужчина в широкополой шляпе, стоявший рядом со мной.
Я улыбнулся. Прекрасная свежая рабыня, пусть и недавно заклейменная, в руках аукциониста, выдала себя.
— Она точно станет горячей шлюхой, — заметила Джинджер.
— Она не сможет ничем помочь себе, не более чем мы с тобой, — сказал Эвелин с грустью.
Я был склонен согласиться с девушками таверны. Ясно, что у рыжеволосой девушки были сильные задатки рабыни.
