— Но переводчик, — напомнил Самос.
— В Прериях огромное множество изумительных по сложности племенных языков, — сказал я. — Большинство из них не знакомы носителям другого языка. Я сомневаюсь, что их переводчики запрограммированы, чтобы иметь дело с любым из тех языков, разве только для нескольких из них.
— Так может, Зарендаргар теперь безопасен, — предположил Самос.
— Ничуть, — не согласился я. — Кюры стойки. Можно быть уверенным, что с или без человеческой помощи, они не успокоятся, пока не выполнят свою задачу.
— В таком случае, Зарендаргар обречен.
— Возможно.
Я снова обратил внимание на то, что происходит вне баржи, через, теперь уже приоткрытый лацпорт.
На слегка наклонной цементной набережной, у воды на коленях стояла рабыня и стирала белье. На ней был стальной ошейник. Туника высоко задралась и оголила ее бедра. Считается желательным поручать рабыням, побольше низкой, черной работы. Я улыбнулся своим мыслям. Приятно владеть женщиной, абсолютно, по-гореански.
— Значит, Ты уверен, — сказал Самос, — что кожа подлинная.
— Да. То, что я знаю о дикарях, подтверждает это. А еще, я узнал того Зверя, чей портрет изображен там.
— Это невозможно!
— Я думаю, что это более чем вероятно.
— Мне даже жаль Зарендаргара, — пошутил Самос.
— Он не оценил бы этого чувства, — усмехнулся я в ответ.
Я заерзал на низкой деревянной скамье, одной из нескольких установленных перпендикулярно к внутренней переборке левого борта нашей закрытой баржи. Подобный же ряд скамей, был установлен и вдоль правого борта.
— Как же неудобны эти скамьи, — пожаловался я Самосу. У меня уже ноги затекли.
— Конечно, ведь они здесь установлены для женщин, — отозвался Самос.
Вообще-то мы находились в трюме для перевозки рабынь, по пять женщин на каждой скамье. Пяткой я пнул назад под лавку легкие рабские цепи. Такие цепи слишком слабы для мужчин, но они полностью подходят для женщин. Впрочем, основным способом крепления рабыни к скамье являются не цепи. Каждое место на скамье оснащено колодками для лодыжек и запястий, а каждая скамья оборудована колодкой для шей — доской состоящей из двух половин, одна из которых открывается горизонтально, и каждая половина содержит пять парных, полукруглых выточек. Когда половинки доски соединены, скреплены и прикованы цепью к месту, получаются пять крепких, деревянных ячеек для маленьких и прекрасных женских шеек. Доска сделана довольно толстой так, что подбородки рабынь задираются вверх. Доска кроме того усилена между каждой девушкой чуть изогнутой железной полосой, открытые концы которой просверлены, они плотно вдвигаются в пазы и стопорятся на месте четырехдюймовыми металлическими штифтами. Таким образом, каждая рабыня надежно удерживается на своем месте, не только колодками для рук и ног, которые держат ее лодыжки и запястья перед ней, но в основном деревянной доской-ошейником.
