— Вы заклеймены! — поразилась рыжеволосая девочка. — Значит Вы всего лишь заклейменные рабыни!
— Ну так посмотри, что за отметина, выжжена в твоей собственной прекрасной коже, — усмехнувшись, предложила Джинджер.
Девушка опустила взгляд и с ужасом, взглянула на клеймо на своем бедре.
— Оно не отличается от того, которое носим мы, — сказала Джинджер.
Теперь девушка с ужасом смотрела на Джинджер.
— Они отлично Тебя заклеймили, не так ли? — спросила Джинджер.
— Да, — признала девушка, с дрожью в голосе.
— С нами они сделали то же самое.
— Значит я, теперь тоже, всего лишь клейменая рабыня! — пролепетала рыжеволосая, постепенно осмысливая свой новый статус.
— Точно, — подтвердила Джинджер.
— Значит я, тоже, по крайней мере, в теории, могу быть выставлена для продажи, — ошеломленно, прошептала она.
— Я уже слышала предложения твоей цены, — сказала Джинджер. — Ты уже на торгах!
— Нет! — закричала девушка. — Я — Миллисент Обри-Уэллс из Пенсильвании. Я не могу продаваться!
— Ты — безымянная рабыня — животное, продаваемое для удовольствия Владельцев, — просто сказала Джинджер.
— Я не продаюсь! — закричала девушка.
— Тебя уже продают, — заметила Джинджер, и, подумав, с усмешкой добавила, — и я, со своей стороны, не стала бы платить за Тебя слишком много.
В бешенстве рыжеволосая попыталась вскочить на ноги, но аукционист, схватил за волосы, скрутил ее и бросил на помост, на живот перед собой. Затем он дважды взмахнул своим хлыстом.
— Ой! — закричала она. — О-о-о!
Работорговец отошел от нее, и рассмеялся. Она хорошо корчилась. Ее тело было очень чувствительным. Это предвещало ее высокие качества, как рабыни. Она подняла голову, и дико посмотрела на Джинджер.
— Я действительно должна быть продана? — попросила она плача.
— Да.
— Ой! — взвизгнула девушка, от боли, под еще одним ударом аукциониста.
— О-о-о-о! — Она снова заговорила без разрешения. Теперь она лежала на прилавке спокойно, едва дыша, избитая и напуганная. Она не хотела почувствовать хлыст на своей спине снова. Я думаю, что лежа там, она теперь начала более полно и явно, чем смела прежде, постигать действительность своего положения, что фактически она оказалась тем, чем она казалось, выпоротой, выставленной на продажу рабыней.
— О чем эти женщины спрашивали Тебя? — спросил покупатель у Джинджер.
— Они хотели выяснить свое положение, Господин, — ответила Джинджер.
— Они, что действительно такие глупые? — удивился мужчина.
— Я так не думаю, Господин, — поспешила ответить Джинджер. — Просто, они происходят из другого мира, и пока не готовы, к тому чтобы понять местную действительность, уже не говоря о том, чтобы найти себя вовлеченными в эти реалии.
