— Садись поудобнее, Мыжж. Мне нужно многое…
— Я лучше постою, командир, и если ты позволишь мне говорить первому, мне кажется, наш разговор будет коротким и по существу.
— Продолжай.
— Прежде чем мы перейдем к вопросам о том, как я отношусь к тебе и остальным, я должен сказать, что не считаю это существенным. — Я открыл рот, чтобы возразить ему, но он заговорил быстрее. — И не потому, что я не верю в то, что ты прислушаешься к моим словам; просто мое мнение и в самом деле немного значит. Видишь ли, еще на заре моей карьеры я внимательно проанализировал свои способности — гораздо тщательнее, чем мои наставники. В результате мне пришлось признать, что не обладаю никакими особенными качествами. Я не бездарь и не неуч, но и особых талантов у меня тоже нет: ни боевых достоинств Кыр, ни стремления к лидерству и тактического мышления, как у тебя или Жжых. Поэтому я решил, что если хочу продвигаться по службе, то мне лучше выбрать быстро прогрессирующего цзына и верой и правдой служить ему в качестве напарника, помогая ему возвышаться и самому возвышаясь вместе с ним.
Он сделал паузу и посмотрел на меня в упор.
— Так получилось, что цзын, которого я выбрал, — это Жжых. В этой связи мое собственное мнение ничего не значит. Я одобряю то, что одобряет она, и выступаю против того, против чего выступает она.
— Почему ты выбрал именно Жжых?
— А не тебя? Я ничего против тебя не имею, Рым. На мой выбор повлияло несколько факторов. Она молода, тогда как ты заслуженный ветеран. У тебя уже сложились рабочие отношения с различными цзынами — с Зыром и Ыххом, например. У нее — нет.
Значит, мне проще сделаться ее напарником, кем-то вроде оруженосца. Если бы мне предложили стать заместителем какого-нибудь заслуженного офицера, это произошло бы уже давно, но этого не произошло. Значит, мне нужно сосредоточить свои усилия на ком-нибудь из молодых. Она склонна к дерзким, независимым действиям. Если она научится выдержке, ее боевые качества привлекут к ней внимание командования, и она — а следовательно, и я — получим повышение. Если она этому не научится и погибнет, возможно, моя преданность не останется без внимания, и какой-нибудь другой амбициозный цзын пригласит меня к себе — тогда все начнется сначала.
Некоторое время я обдумывал все это.
— Ты думал о той опасности, которую таит в себе полное подчинение чужой воле?
— Это подчинение не полное, Рым. Если Жжых предпримет что-то, что, на мой взгляд, идет вразрез с интересами Империи, я отговорю ее от этого или просто помешаю. Я амбициозный цзын, но все же цзын.
