Маки… Поэты… Мудрецы…
Мысли меньше муравья…
1
Дервиш ранним утром вышел из заспанной кривобокой глиняной кибитки своей…
Ковры маков гранатовые… алые… качливые окружили его…
Негде ступить, чтоб не нарушить мак…
Дервиш замер с поднятой ногой… долго… как древний индус…
Пчелы роились… падали… сходили на покорные девственные маки… сосали… вбирали нектар-пыльцу первозданную острыми хоботками…
Маки сладостно подрагивали, отдавая мёд своей жизни короткой…
…Муравей изумленно застыл у подножия мака… Потом поднялся по шаткому изумрудному стеблю, понюхал нектар и разочарованно сполз на землю…
…О, Творец Вселенной! Разве можно сравнить нектар мака с запахом мертвого съедобного жука?!..
…Муравей был философ бездонной… ползучей необъятной муравьиной мудрости…
И пчела была философ…
И мак…
Айххххх!..
Дервиш сказал:
— Мы, человеки, ищем мудрости, а она — у мака… у пчелы… у муравья…
II
Дервиш утром вышел из сонной кибитки…
Тысячи маков после долгих плодоносных вешних ливней вышли из земли-кормилицы-матери…
И ликовали шелковистыми атласными лепестками, в которых сладостно бились, гуляли пьяные от нектаров пчелы и шмели…
Особенно много маков высыпало на песчаниках…
Дервиш сказал:
— Маку нужен песчаник, а не густые, заглушающие его травы…
Так и поэту… и мудрецу нужна пустыня одиночества, а не града кишащие…
Мудрецы жалуются на одиночество, но без него не было бы мудрости их…
Вавилон… Содом… Гоморра не оставили поэтов… мудрецов…
А только пенных пророков…
А пустыня породила много маковых поэтов… и мудрецов…
Дервиш печально убивал старинной самаркандской мухобойкой желчных мух, когда они садились на его одинокие рукописи, на бухарском письменном столике, под тысячелетней мраморной чинарой…
Или на не менее одинокие лепешки…
Он улыбался:
— О, Творец! Прости антимушиную жестокость мою…
Я полюбил всех в этом мире…
