Халва, как камень, но она быстро растворяется в моём чае и делает зелёный чай золотым, как спелый колос богарной пшеницы…
Я тревожусь: как они будут ночевать в моей бедной кибитке…
Где я возьму столько подушек и одеял…
Но они встают, обнимают меня, щекочут мне лицо и бороду козьими пахучими чекменями:
— Брат… прощай… Мы же чабаны, нам идти надо… пасти…
… Но кого пасти?..
Все стада сейчас в кошарах…
Снег падает…
Оставайтесь на ночь…
Утром пойдёте…
В горах холодно… мороз…
Они улыбаются:
— Нам тепло… От Звезды…
Она греет…
И зовёт нас…
Иначе обидится и уйдёт…
Мы её пасём…
А она нас…
И так согреваемся…
… Они уходят, улыбаются…
И тут я вижу, что они в тёплых козьих чекменях и лисьих кулохах, но совершенно босые… жёлтые пятки сверкают на первом снегу…
Я хватаю-собираю свои старые кауши-башмаки и памирские джурабы — их у меня дареное множество…
И догоняю странников:
— Возьмите… снег… а вы босые…
…Самый старый улыбается мне:
— Благодарим брат… мы же давно идём…
Одежды не истрепались, а башмаки истёрлись…
…Они умело быстро надевают джурабы и башмаки…
Теперь на снегу нет следов нагих человечьих ступней…
… Брат… прощай…
Благодарим за джурабы… кауши… лепёшки… чай…
Так хочется поговорить с тобой… подремать…
Но надо идти…
Вон видишь — над твоей Золотой Горой
Звезда пламенеет и ждёт нас…
Мы ж пастухи…
И бредём — за этой Звездой…
…Я кричу им вослед… в густеющий снег… в метельный… в уже беспредельный…
— Возвращайтесь…
Я буду вас ждать!
Сварю вам плов из певучих спелых перепелов…
Меня звать Ходжа Зульфикар…
Оооо… Аааа…
…А они — уже незримые в метели… поют…
… А мы — Мельхиор… Гаспар… Балтасар…
И две тысячи лет бредём.…
За Звездой… Вифлеема…
Чтоб пасти Агнца Новорожденного Вечного…
А кто пасёт Вечного —
Сам становится Вечным… вечным… вееее…
…А метель…густослепозвонно веет…лепечет…
И заметает Зимчурудские горы… Леденеющие…
И мою глиняную кибитку согбенную…
И Волхвов…
Счастливых…
Улыбчивых…
Двухтысячелетних…
