… Мы с пастухом Мирали сидим… возлежим… ворожим…
У святого хрустального родника Чашмаитилло
Под жемчужными перламутровыми тысячелетними чинарами
И блаженно вкушаем от бедного кишлачного дастархана —
С пиалами чудотворного запредельного дремучего вина мусалласа —
Его Тайна в пьяных тысячелетьях теряется…
Его любили цари… поэты… ханы и нищие суфии… и землистые дехкане…
И, отведав его, с улыбкой туманно-дурманной
Уходили бесстрашно в Небесное Царство
Как к соседу за дувалом…
…И вот мы пьём Вино Двух Миров —
Вино сладчайшего Кочевья между жизнью и смертью —
Вино бессмертия…
Вино вечного Исхода
И вечного Воскресенья-возвращенья…
…И вдруг под древними зороастрийскими чинарами
Вспоминаем Хазрати Исо — Иисуса Христа Спаса
… Где двое или трое собрались во Имя Моё — там Я посреди них…
Да!.. Я чую…
И пастух Мирали с пиалой мусалласа чует —
Бог-Спаситель здесь… у родника…под чинарами…
Но невидим… неслышим… незрим…
Но Его Белая Двухтысячелетняя ослица
Нежно выглядывает…
И глядит… манит колосистыми вселюбящими текучими очами
Из-за необъятного притихшего жемчужно-перламутрового тысячелетнего ствола чинары…
… Так только мать глядела в детстве на меня…
И поджидала…
