Она вновь обратила свой взор на Ириена. Тот приблизился к ней и коснулся своими губами ее губ в нежнейшем из поцелуев.
На этом их пребывание в странной пещере подошло к концу пребывание, оставившее в душе Ренны неизгладимый след, точно какой-то чудесный сон, и влюбленные в каком-то отчужденном молчании вернулись в сырой подвал, служивший Ренне жилищем.
На следующее утро весь город наполнился таинственными слухами. Небо заволакивал густой серый туман, прорезаемый то тут, то там молниями каких-то зловещих оттенков, и никто не мог сказать точно, всходило ли в этот день солнце. С гор доносился какой-то тревожный, угрожающий рокот, а из колодца вырывались гейзеры красной зловонной пены. Охотники и те, кто отважился выйти в тот день в горы, рассказывали страшные вещи о том, как ветви на деревьях чернели и высыхали, и о каких-то непонятных светящихся следах на тропах.
Ренна забилась в самый угол подвала и съежилась на соломе, преследуемая кошмарными видениями. За весь день она лишь раз поднялась наверх, и даже бледное пасмурное небо показалось нестерпимо ярким для ее глаз. Тело ее окрепло, и ей уже не нужен был посох, но из-за страшной режущей боли в глазах она выпросила у хозяев разрешение остаться на весь день в своем прохладном темном подвале. Весь день она так и пролежала одна на соломе, ибо Ириен ушел еще задолго до рассвета, оставив Ренну наедине с кошмарами, которые она пережила в подземной пещере, и с тем, что порождало ее больное воображение.
Диск солнца наконец опустился за вершины растревоженных гор, и в свои владения вступил князь Тьмы. По мере того, как бледный свет угасал, и на смену ему приходили густые сумерки, глухая возня в горах становилась все громче и громче, и когда последний луч света потух на горизонте, с гор поднялась в воздух гигантская стая огромных кричащих птиц, казалось, гонимых какими-то злыми духами.
В эту ночь, когда в небе над Зин Дж-Релом появился ущербный диск луны, Ириен возвратился к Ренне. Он был изможден и оборван, вокруг глаз у него появились морщины, которых не было еще на рассвете. Он крепко обнял девушку, как будто стараясь навеки запечатлеть в своей памяти ее тело. Они не сказали друг другу ни слова, но Ренна поняла, что над ним сегодня свершился какой-то суд, суд Вальринов. Она знала, что причиной этого являлась она сама, и сердце ее пронзила сладкая боль от того, что он столько страданий перенес ради нее. И когда он, обессиленный, лежал на устланной соломой полу, она ласково гладила его по волосам, убирая со лба его вороные пряди, и шептала нежные слова утешения, думая о том, какой он чудный и благородный, ведь он и словом не обмолвился ей об этом.
