— А ты, пичужка, чего истуканчиком сидишь? Подвигайся ближе — теплее будет! — и укрыла ее полой тулупа, и спросила, как зовут.
От неожиданности девочке показалось, что у нее и голоса-то не станет ответить. Но выговорила:
— Таня.
— А меня — Ксения Павловна, — сказала девушка, словно Таня не знала.
И снова обернулась к «синюхе», который сидел напротив нее — коленки в коленки, но часто оборачивался к другим и тогда тулуп с ног Ксении Павловны стягивал.
— Он с вас совсем тулуп стащил, — сказала девочка строго. — Вы-то, конечно, о нем заботитесь! Уж очень вы добрая. Он парень — он и так угреется!
Вокруг все засмеялись, даже и «синюха». Смеясь, Ксения Павловна сказала:
— Да ты ж посмотри, Танюша, какой он худенький. Мы-то с тобой крепкие, он скорее озябнет.
— Зябковатый, — согласилась девочка, поглядев с прищуром на студента.
— Того и гляди, зубами застучит, — подхватил кто-то.
— Кабы не зубы, так и душа бы вон, — заключила без всякого смеха девочка и на залившихся смехом вокруг посмотрела неодобрительно. — Вот растряслись, вот растряслись — смех-то не работа.
И насупилась под хохот вокруг, и сидела насупленная, пока про нее не забыли.
Раза два, прежде чем выехать из деревни, останавливались, шофер куда-то забегал, подавал в кузов ведра и авоськи — верно, посылки родственникам в поселок. Девчушка, обнятая Ксенией Павловной, вдруг сказала шепотом:
— А можно, я вас буду просто Ксенией звать, вы еще молодая. У нас Ксенией одну бабку звали. Она померла о прошлый год. Только вы молодая и красивая, совсем непохожая на нее.
Студент таки расслышал Танины слова, рассмеялся и хотел погладить ее по голове, но она отодвинулась и тулуп, поправленный им на ее ножках, переправила по-своему.
— У нас учительница, на вас похожая, — сказала она Ксении Павловне, когда студент отвернулся. — Только она такая деловая!
— Я тоже деловая, — улыбнулась Ксения Павловна.
— Не-ет, — сказала девочка, вглядываясь в нее, и даже как бы с осуждением, что та обманывает. — Вы такая миленькая.
— Во-от оно что! — опять вмешался студент. — У вас и тут, Ксения Павловна, поклоняющиеся вам. Уж очень вы кокетливы.
— Без этого никуда! — шутливо откликнулась девушка.
— Что он нас все слушает? — не вытерпела Таня. — Подслух какой! Подслух подслушал да подзатыльника скушал, правда же?
— Ну, он же не со зла. А ты уж очень строгая, Танюша!
— И не хочешь, да нужно! — вздохнула девочка. — У нас бригадир совсем не может строгим быть. Его все Андрюхой зовут. Правда, так и зовут! У нас не любят, кто над кем становится. Он на работу кличет, а ему: «Андрюха» да «Андрюха». А потом, в получку-то, кулак, что ли, сосать? Держать людей надо.
