Семь Симеонов | страница 15
Столованье ещё не кончилось, как прискакали от Берендея гонцы:
— Попала стрела прямо в старый терем и сшибла весь шатровый верх, а из людей никому урону нет.
Говорит царь Вахрамей:
— Ну вот, теперь вижу, есть у Настасьи Вахрамеевны сваты в ровню ей: и мечом богатырским умеют сечь и стрелять горазды. Спасибо, утешили невесту, и меня, старика, и весь народ мой. А теперь не обессудьте, гости дорогие, за угощенье: то не свадебный пир, а пирушка — свадебный пир ещё весь впереди. Ступайте сегодня отдыхать, а завтра последнюю задачу надо исполнить. Есть у меня конь. Стоит на конюшне за двенадцатью дверями, за двенадцатью замками. И нет тому коню наездника. Кто ни пробовал ездить, никого в живых конь не оставил. Вот надо того коня объездить, тогда будет на ком жениху под венец ехать.
Услышал Вахрамеевы речи царь-жених и сразу притих, стал прощаться:
— Спасибо, ваше величество, за угощенье, надо нам торопиться, засветло на корабль попадать.
— Отдыхай, отдыхай, набирайся сил — эдакого чортушку надо будет усмирять, — сказал царь Вахрамей.
Спустились гости в гавань, и только отвалили от берега, заговорил царь-жених:
— Поторапливайтесь, ребятушки, гребите дружнее. Поскорее надо на судно попасть да ночью прочь уходить. Вахрамей мягко стелет, да жёстко спать: что ни день, то новая беда. Понадобилось ему бешеного коня объезжать!
А Матюша Пепельной ему:
— Помнишь ли, ваше величество, как я тебе говорил: «Будет добрый конь, да не тебе на нём ездить»? Опять по-моему выходит. А убегать из-за этого не надобно. Завтра ты скажи: «Сядь-ко, Матюша Пепельной, попытай коня, сдержит ли богатыря» — и после меня уж сам спокойно садись.
— Ну, а как он, такой зверь, да убьёт тебя? Тогда ведь и мне смерти не миновать.
— Не бойся ничего — я коня усмирю.
— Ну, Матюша Пепельной, век твоих услуг не забуду! Был ты водовозом, а теперь тебя жалую царским воеводой. Отпишу тебе три города с пригород- ками, три торговых села с присёлками.
А сам по палубе щепетко ходит[4], покрикивает:
— Чего, дружинушка, приумолкла? Жалую всем по три чарки вина.
Выпил царь чарку, другую, порасхвастался:
— Много к Вахрамею приезжало женишков, да никому такого почёту не было, как мне. Сказано: кто смел да удал — тому и удача. Недаром Настасья Вахрамеевна глаз не отводила, всё глядела на меня. А царь Вахрамей рад всё царство отдать, лишь бы я на попятную не пошёл.
Тут он совсем захмелел и повалился спать.
Утром Матюша Пепельной встал раненько, умылся беленько, будит царя:
