В четыре двадцать Виктор был уже у ИСА.
Здоровенный синий «Икарус» пыхтел выхлопной трубой, тщетно пытаясь прочистить закопченный многолетней работой глушитель. Из третьего спереди окна ему, улыбаясь, замахала рукой Вика. На душе чуть потеплело. Виктор подмигнул ей и направился к подножке, рядом с которой… стояла грустная Маша.
«Так, блин, — пронеслось в голове, — нормально уехать не удастся». Маша явно претендовала на прощальный поцелуй. Виктор ничего не имел против бывших любовниц, с большинством из них у него сохранились очень добрые и даже порой доверительные отношения. Однако ему никогда не приводилось общаться с ними на виду у новой пассии.
Решив импровизировать, Михнев изобразил на лице непомерную радость, широко распахнул объятия, и, лихо подхватив Машу, быстро закружил ее. Глаза девушки потемнели и широко распахнулись, густые светлые волосы разметались по сторонам.
Ощутив момент, когда Маша совсем потеряла чувство реальности, Михнев поставил ее на асфальт и, чмокнув в носик, прошептал: «Жди меня и я вернусь». Конечно, у него не получилось по-симоновски проникновенно, но все же весьма многообещающе. Огромные глаза захлопнулись и снова открылись, Маша хотела что-то сказать, но Виктор уже проскочил мимо крепыша в коже, сторожившего вход в автобус и слегка опешившего от представления, и нырнул в полумрак салона.
Разглядев недоумевающее лицо Вики он помахал ей и стал пробираться между какими-то ящиками, загромоздившими проход около места на котором сидел немного знакомый ему по занятиям единоборствами молодой биолог Алексей Галкин. Крепыш сопел следом. Имея некоторый опыт общения с подобными субъектами, Виктор резко обернулся и, придав своему лицу холодно-жесткое выражение, упреждающе спросил:
— Шота Соломонович с нами или ждет в аэропорту?
— Так это, там в еропорту, — смутился охранник.
— Хорошо, а кто за него?
— Да вон тот, — отступая к двери сообщил крепыш, указав пальцем на мощного мужчину в конце салона, также затянутого в кожу.
— Как зовут?
— Вован.
— Да не тебя, а его.
— Семеныч, — и крепыш быстренько выкатился наружу.
Семеныч Виктора пока не интересовал. Забросив сумку на полку, он сел рядом с Викой. Та, похоже, еще не решила: рассердится или обрадоваться, поэтому нужно было срочно брать инициативу в свои руки, и Михнев, пристально посмотрев на девушку, проникновенным голосом сказал:
— Я так рад, что мы едем вместе!
Краем глаза он следил за улицей, небеспричинно подозревая, что Маша уже немного оправилась от головокружения. Вика опять заулыбалась, а машины роскошные волосы уже мелькнули в соседнем окне. Нужно было что-то делать, поскольку чухающий автобус пока еще не собирался отъезжать.
