— Ну и что? — спросил Орлов, не отрывая взгляда от клавиатуры.
— Миша, тебе никогда не приходило в голову подсчитать, сколько ты зарабатываешь своими переводами?
— Как-то не задумывался над этим. А что, разве нам не хватает денег?
— Хватает, с этим все в порядке. Но ты посмотри на перечисления в сберегательной книжке. Каждый месяц тебе перечисляют заработную плату как старшему научному сотруднику института математики имени Стеклова. А я вот тут подсчитала — исходить из конкретных сумм трудно, потому что из-за инфляции зарплата все время меняется, как, впрочем, меняются и твои гонорары за переводы. Но одно несомненно — переводами ты зарабатываешь во много раз больше, чем своей работой в институте.
— Не может быть!
— А ты посмотри. В 1986 году со всеми премиями твоя зарплата за год составила 6 тысяч 350 рублей, а гонорары — 9 тысяч шестьсот. В 1987 году зарплата увеличилась из-за инфляции и составила чуть меньше девяти тысяч, а вот гонорары выросли до шестнадцати тысяч восьмисот. Сейчас тебе платят за печатный лист четыреста рублей — ты заканчиваешь повесть Эда Макбейна «Плата за убийство» объемом в 8 авторских листов и потратил на перевод меньше месяца. Следовательно, ты получишь три тысячи двести и столько же потиражных. Значит, меньше чем за месяц ты заработал столько же, сколько зарабатываешь в институте за год. Есть ли смысл ездить через весь город, пусть два раза в неделю?
— Есть. Я член КПСС и если перестану являться на партсобрания, где они пережевывают перестроечную жвачку, меня вышибут из партии.
— Тебя и так вот-вот вышибут из партии. Ты уже два года не платил партвзносы со своих огромных гонораров. Неужели тебе не ясно, что твоя любимая партия вот-вот загнется? Тебе пятьдесят четыре года, ты уже несколько лет просиживаешь в институте штаны, заведомо зная, что уже ничего нового не откроешь. Математика — наука молодых. А вот сейчас перед тобой открылось совершенно новая область, где ты можешь проявить свои поистине незаурядные способности и, к тому же, заработать большие деньги, хотя это не самое главное. Твои переводы читают в метро, ты получаешь удовольствие от работы, тогда почему бы не сделать её своей основной?
— Пожалуй, ты права. Все ходят на собрания по инерции и если не спят, то после первых десяти минут начинают голосовать ногами — пробираются к выходу.
До демонстративного выхода из КПСС дело не дошло — уже через пару месяцев члену партии с 1957 года Орлову Михаилу Игнатьевичу объявили строгий выговор с занесением в личное дело за неуплату членских взносов, он перестал ходить на собрания, его исключили из КПСС, тогда он перестал ходить в институт — даже в присутственные дни, — и его уволили, правда, после бесчисленных уговоров, длившихся несколько месяцев.
