— Они люди, Дэймон. Она не марионетка, она существует не только для твоего удовольствия, не для того, чтобы ты съел ее, когда захочешь!
— Ну конечно же, именно для этого она и существует. Как и все они, люди.[18]
Разве не поразительно, что в двух наиболее популярных вампирских сагах, где есть человеческие героини, их возлюбленные — вампиры даже не пытаются скрыть, что они относятся к ним как к пище? Главным, что привлекает, например, вампира Эдварда в Белле (некрасивой, нескладной девочке-подростку в романе «Сумерки»), является запах ее крови, против которого ее возлюбленный вампир не может устоять. Именно запах ее крови, и ничто другое, делает ее неотразимой для вампира. Объясняя героине причину своей привязанности к ней, вампир откровенно сравнивает ее с едой:
— Помни, что я для тебя опаснее, чем для кого бы то ни было, — объяснил он, смотря куда-то вдаль. — <…> Знаешь, у каждого свои вкусы. Кому-то нравится шоколадное мороженное, кому-то клубничное… <…> Прости за аналогию с едой, лучшего объяснения я не могу подобрать.[19]
И Елена в «Дневниках вампира» тоже периодически становится пищей для вампира — «вегетарианца» Стефана, в особо трудные для вампира времена. Итак, даже в слабой версии вампирских текстов человек представляет собой пищу для вампиров: вампиры либо банально сосут его кровь, либо вдобавок потребляют его энергию («Дозоры»), либо добывают из него смесь того и другого в виде баблоса («Empire V»). В любом случае человек — это либо продукт, готовый к употреблению, либо полуфабрикат.
Отношение к человеку как к естественной пище для вампира прямо формулируется и в «Сумерках», и в «Дневниках вампира». По словам героя «Сумерек» Эдварда, вампиры воплощают собой часть естественного порядка вещей, выполняя роль хищников, для которых люди — такая же добыча, как зайцы для волков. В романе Пелевина культура и цивилизация оказываются побочными продуктами вампирского «молочного животноводства». Вот как объясняет положение дел вампир Энлиль Маратович вампиру-неофиту Раме, герою романа:
— Ты знаешь, что такое пищевая цепь? Или, как иногда ее называют, цепь питания? <…> Как кролик и удав, лягушка и француз. Ну, или как француз и могильный червь. Считается, что люди — вершина пирамиды, поскольку они могут есть кого угодно, когда угодно и в каком угодно количестве. На этом основано человеческое самоуважение. Но на самом деле, у пирамиды есть более высокий этаж, о котором люди в своем большинстве не имеют понятия. Это мы, вампиры. Мы высшее на Земле звено <…> Вампиры не только высшее звено пищевой цепи, — продолжал Энлиль Маратович, — они еще и самое гуманное звено. Высокоморальное звено.
