Тайная жизнь слов: тормашки и компания | страница 6

В храме богини Весты было тайное отделение, где поддерживался вечный огонь и хранились государственные Пенаты, главнейшие святыни Рима, его обереги. Считалось, что их привез Эней из Трои. Что они собой представляли, знали только жрецы и весталки.

Пенаты простых смертных были кем-то вроде наших домовых. Они жили в шкафчике над очагом и сторожили не государство, а продукты (penus – «кладовая») и пеклись о благополучии семьи. Их забирали с собой на новое место. Где они – там и родной дом. Возвращаться домой – возвращаться к родным пенатам. И наоборот. А если «Пенаты» с большой буквы и в кавычках – то это уже не про богов, а про усадьбу художника Репина, побывать в которой надо непременно. Там хорошо.

Лапти выручали русского крестьянина вплоть до 1930-х годов: они обходились почти в 100 раз дешевле сапог и другой кожаной обуви. Самые знатные лапти получались из луба (волокнистой внутренней части коры) молодой липы. Ради одной пары лаптей надо было снять кору с 3–4 деревьев. Отсюда выражение «ободрать как липку».

Для работы годились только ровные полосы («строки») не короче двух метров и шириной примерно с большой палец. Вот почему не всякое лыко в строку. Чем больше строк, тем труднее работать, но тем изящнее и плотнее выходит обувка. Лаптеплетение осваивали с малолетства, и любой взрослый мужчина мог запросто, не глядя, сплести лапоть, и ему надо было здорово напиться, чтобы «не вязать лыка».

Записи на ней выцарапывали, и это был не список продуктов или дни рождения домочадцев, а, в основном, долги. Не исключено, что выражение «остаться с носом» – вторая часть этого марлезонского балета: должник не расплатился, и у кредитора остались лишь зарубки – на дощечке, в памяти и в душе.

Но возможно, что эти два носа друг другу никто. И второй нос, с которым остаются, – не дощечка, а синоним взятки. На Руси принято задабривать чиновников подношениями. Взял – похлопочет и поспособствует. Не взял – пойдет проситель со своим «носом» восвояси. Или к другому чиновнику.