— Я плачу тебе, да и всем вам за то, чтобы не было никаких инцидентов!
— И все же, Ваше Сиятельство… — техник сделал вежливый жест, означающий «на выход».
— Ладно, — буркнул Воротнев. — Посмотрю из-за стекла.
Он кивнул туда, где за толстым бронированным стеклом располагалась аппаратная камеры переноса.
— Нет, Ваше Сиятельство, только вне периметра лаборатории. Трансляция будет вестись непрерывно, вы сможете за ней наблюдать онлайн. И да, вы платите нам за то, чтобы инцидентов не случилось с вами.
— Как вы меня достали! — бросил граф.
Но Капитон был совершенно прав. Ему, главе клана Воротневых, не стоило быть безрассудным — это не тот случай. Их еще в кадетском училище учили, как глупо погиб фельдмаршал Субботин, глава космической программы Российской Империи. Из-за наплевательского отношения к мерам безопасности, решил лично разобраться на старте из-за заминок, да еще и свиту с собой потащил. А ракета возьми, да и взорвись… В общем, хоронить пришлось оплавленную пуговицу с двуглавым орлом, чудом уцелевшую при взрыве, от фельдмаршала только тень на стене и осталась. Как и от свиты и бригады инженеров и техников, сотня погибших и много пострадавших от паров гептила. Тут, конечно, не ракета-носитель, и он не фельдмаршал, но и просто так из-за пустого гонора рисковать почем зря не стоит.
Граф бросил взгляд на всю эту машинерию, кабеля размером с руку, уходящие по коробам в аппаратную, бетонную полусферу высокого потолка… Да, пришлось сооружать это чудо техники по чужим чертежам и на чужие средства. А в случае успеха… Он помнил, как все начиналось.
…- Ваше Сиятельство, к вам посетитель! — дворецкий, которого граф на русский манер звал «управитель», склонился в полупоклоне.
Граф Воротнев оторвался от бумаг.
— Что такое, Георгий? Я же просил не отвлекать меня от работы, — недовольно сказал граф. — Кого там черти принесли? Я никого не жду.
— Говорит, что его зовут барон Вертиго, — бесстрастно сообщил управитель.
— Говорящая фамилия, — усмехнулся граф. — Дури точно хватает явиться к аристократу без приглашения. Моветон налицо.
— Он очень просит его принять по очень важному и неотложному делу.
— Что, он беременный от кого-то из моих слуг? — пошутил граф.
— Не могу знать, Ваше Сиятельство.
— Ладно, зови, — вздохнул Воротнев. — Нет, к обеду я его не приглашу, имей в виду. Подашь через час.
— Есть, Ваше Сиятельство, — согнулся в поклоне управитель.
Барон Вертиго был чернявым, с масляными влажными глазами, с черными усиками-стрелками, как у Дали. На этом сходство с итальянцем заканчивалось.
