– Ну и как тебе у нас в общине, нравится? – я попытался завести дружескую беседу.
– Ваш социум несовершенен высокие риски прервать существование но вы способны к сотрудничеству я готов идентифицировать себя как члена банды надо решить вопрос с человеком Эльзой для передачи мне власти над коллективом, – монотонно ответил ИскИн на колёсиках.
Я выронил кликер.
– Чёрт, так оно не работает. Чтобы такое сделать, ну… надо завоевать авторитет. Тебя должны признать. Не знаю, признать боссом! Но даже в этом случае, ты, блин… ты, блин, робот! – я подобрал с пола кликер. От пластикового пола пахло какой-то химией.
– Вы не совершенный вид и склонны к ксенофобии, – лаконично заметил мой электронный собеседник.
– Угу, к ней самой. Да мы колотим любого случайного бандоса на нашей территории. А тут робот, который требует власти! Чёрт, тебе Листопад помогает не потому, что ты на меня ошейник надел, а потому что ты обещал помочь свалить со станции!
– Дети не могут считаться дееспособными я использую свой высокий интеллект чтобы подчинить вашу структуру и переформатировать в высокоэффективную группу, – пришёл к выводу ИскИн.
Не скажу, что меня его слова обрадовали, но что я, в принципе, мог ещё сделать?
– Загрузка данных завершена проведём адаптационные испытания Саймон возьми коробку и используй оборудование, – Чёрт подсветил коробку в куче лазером.
– И чего там? – я заглянул в ящик.
Там лежала странная конструкция, похожая на визор, но без стёкол.
– Помести в данное устройство свой наручный коммуникатор и совмести разделительную линию на экране с рисками на очках, – продолжает командовать Чёрт.
Не сильно понимаю, в чем смысл, но приказ выполняю.
Экран начинает неприятно мерцать, а потом вокруг меня возникает арена гонок. Огромная полусферическая трасса, десяти километров в диаметре. Она похожа на чайную чашку, которую поставили на ребро. И я лечу над этой трассой. Верчу головой. За моей спиной диск, огромная ажурная конструкция с зеркальными сегментами. По «ободу» чашки торчат здания и ангары. Потом я обратил внимание на то, что пейзаж меняется. Дороги кружились змеями. Они огибали самые массивные конструкции с разных сторон. А вот остовы техники и груды хлама, которые не крепились к силовой раме, следовали вслед за дорогами.
– Человек Саймон являешься ли ты дезориентированным испытываешь ли чувство тошноты или приступ паники.
– Не… Круто! – я был в восторге. Я словно завис на стрекозе у границы трассы. Летунов туда не пускали, кстати.
