– Ладно, я пойду собирать банду. Обрадую всех, что мы нынче в отморозки подались. И мне нужно выбрать самых отбитых. Ты правильно думаешь, нормальные люди в Гонках Самоубийц не участвуют.
– Эльза, я… спасибо, короче.
В этот момент я трусливо прогнал мысль, что даже с участием полноценного искусственного интеллекта затея с гонкой все еще смотрится форменным самоубийством. На трассе разрешены тараны и прочее членовредительство. Никакие расчеты не уберегут вас от придурка на скорости в сотню километров в час. Какие, в жопу, предсказуемые траектории? Но я был готов признать, что с искином на борту риски уже намного ниже и можно не умирать героем сразу после старта. Это вызывало жуткое облегчение.
– Слушай, все могло быть и хуже, он ведь мог взять тебя в сексуальное рабство. У меня брательник передергивает на какую-то такую гадость. Ну знаешь, искин-насильник в женском монастыре и все такое.
– Да как тебе сказать, чтобы помягче… – я решил все же уточнить модель импланта, который мне предлагается вставить в голову.
– Эльза, Эльза, гляди, что твой рыжий притаранил! Целый ящик кибернетических пенисов! Чекануться, Эльза, десятой технологической эпохи! Да они целое состояние стоят! – Кевин, как обычно, открыл дверь пинком ноги. Родители его за подобное гоняли, но без особого результата.
А мы ржали. Истерично и самозабвенно.
Да, вляпался я в историю
Скейт-парк – последняя зона, доступная взрослым. За ней уже тревожные службы города активно вылавливают сквоттеров, которые достигли возраста совершеннолетия.
Так что город принадлежал нам, детям. Нет, конечно, год за годом территории взрослых расширялись, но шел этот процесс не сказать чтобы быстро. Город неохотно проводил пересчет минимального обеспечения граждан.
Народ подтягивался не спеша. Полноценных коммов у нас не было, а о том чтобы обменяться посланиями, надо было еще вспомнить. Город всегда задавал подобный неспешный ритм жизни. Желтый свет дисков очень походил на тот свет, который можно увидеть на Земле летним вечером. Теплое солнце, теплый ветер. Толстые ленивые коты, которые так же безраздельно царствовали в городе, как и птицы, бродили по покинутым улицам. Этих зверюг кормила городская робототехника. И она же ограничивала размер популяции. Ограничивала так себе, надо сказать. Коты были везде. Животные спали на нагретых крышах, спали на каменных тропинках между домами, спали под мерный шум листвы в городских парках и спали на трубах городских коммуникаций, которые не успели убрать после очередного ремонта трубопровода.
