Спасали… Но не могли уже его спасти ни целебные травы, ни самые лучшие врачи. Догорело пламенное сердце. В сентябре 1964 года после продолжительной болезни скончался Минай Филиппович Шмырев.
Гляжу, чернеют уже проталины на буграх, словно там опустились стайки черных грачей. В борозды и канавы, в ручейки и реки сползает рыхлый серый снег, будто хочет избежать встречи с колесами тракторов, сеялок, которые вот-вот выйдут в поле. Под сосновой корой заходила нагретая смола, под корой белых берез уже бродят весенние соки. Скоро скворцы начнут войну с нахальными, бойкими воробьями за свои обжитые скворешни. На первые цветы, на белую черемуху сядет золотая пчела. Это — весна.
Не увидит, не встретит ее, не порадуется ей батька Минай. Над могилой прославленного партизанского комбрига скоро раздадутся песни жаворонков, голоса родной земли. А кажется, совсем недавно встречали мы с ним в Пудоти праздник весны, встречали девятнадцатую весну нашей Победы…
Смотрю на памятник-обелиск в Пудоти и вспоминаю героев, вижу их живые лица. И над их могилами небо, в котором и солнце, и жаворонки.
А березник шумит, дубрава с бором перекликаются, катятся их голоса по земле, катится эхо по зеленям, по первой траве: «Весна-красна на дворе!»
Весна в сердцах наших. Они, друзья и товарищи наши боевые, воины, партизаны и партизанки, отдавшие жизнь за эту весну, за долю ясную, живут в наших сердцах и будут жить вечно. Будет молодой весной одеваться в бело-розовую кипень сад, будет каждой веткой кланяться садовнику-чародею, человеку богатырского склада — батьке Минаю.
Бело-розовый сад, боры и дубравы будут хранить его добрую славу.
