После войны Минай Филиппович работал заместителем председателя Витебского облисполкома и на других ответственных постах. Не раз избирался депутатом Верховного Совета Белорусской республики, членом Витебского обкома партии. Достойно нес он нелегкую ношу. Но годы и война дали себя знать батьке Минаю, слегка пригорбили немолодую спину, сказались на ногах, которые измерили столько дорог…
Минай Филиппович был уже на заслуженном отдыхе, когда из Минска приехали к нему работники документальной киностудии. На машине, со всей положенной техникой. Вышел Минай на крыльцо, спрашивает:
— А зачем вы, хлопцы, эту машинерию привезли?
— Хотим про вас, батька Минай, кинокартину сделать, — отвечает режиссер. — Документальный фильм.
— Еще чего! — нахмурился Минай. — Ну и придумают же. С какой стати я в ту картину полезу? Не полезу!
— Почему, Минай Филиппович? — забеспокоился режиссер. — Надо же вас показать народу. Широким массам надо показать ваш образ.
— Вот уж нашел образ, — усмехается Минай. — Старый, седой, сгорбленный… Показывайте молодых, здоровых, красивых. А я что?..
В это время вошли во двор Данила Райцев и Ричард Шкредо.
— Выручайте, в картину меня волокут, — не то в шутку, не то серьезно пожаловался друзьям Минай. — И к режиссеру: — Вот их, молодых орлов, снимай. Это будет образ!
— Тут дело такое: надо вас, батька, — начал Данила, — надо о вас людям рассказать. Показать, как вы воевали.
— Да брось ты, Данила! — рассердился Минай. — Показать, показать! Люди сами знают, что и как было…
И режиссер и кинооператор стояли в растерянности.
— Надо поехать, батька, — вмешался в разговор бывший комиссар минаевской бригады Ричард Шкредо. — Надо побывать с товарищами в памятных местах, на ратном партизанском поле.
— И ты с ними заодно, Ричард? Никуда я не поеду, никуда не пойду. Ноги у меня больные. Ревматизм заел…
Это была правда. Давно с палкой ходил Минай, совсем сдали у него ноги.
Тут уже почти взмолился режиссер:
— Батька Минай, миленький, выручайте! У нас уже сценарий готов. Он стоит в плане. Наш общий партийный долг сделать этот документальный фильм. Поймите, батька Минай…
— «Поймите», — уже сговорчивей улыбнулся Минай, расправил сутулые плечи. — Понял: партийный долг. Никогда от партийных обязанностей не уклонялся. Надо — стало быть, надо.
— Так поедем, батька? — облегченно вздохнул режиссер.
— Вот пообедаем и поедем…
И у него сразу будто прибыло сил, энергии. Он, человек старый, с больными ногами и множеством других недугов, готов был и теперь выполнить наказ родной партии, готов был отправиться в нелегкий путь по лесам, по полям минувшей войны.
