— Молодчина! — хвалил Миная командир. — Русская земля держится на таких орлах!
А этому орлу просто некуда было лететь. Ехать в логово «волчьего батьки» ему не хотелось. Даже на один день.
И хотя окопная жизнь с каждым днем становилась все труднее, вызывала все большее отвращение, привычный ко всему солдат продолжал тянуть служебную лямку. Этого не мог не заметить командир Миная.
— Либо голова в кустах, либо грудь в крестах, — не раз говорил офицер, подзадоривая артиллериста. — Старайся, Шмырев. Станешь полным Георгиевским кавалером — в офицеры выйдешь…
И Шмырев старался. Правда, сложить голову в кустах он не спешил. А что до крестов…
За геройские дела вскоре и второй Георгиевский крест дали Минаю Шмыреву. Хорошо! Плохо только, что на батарее не все ладно: то обед или ужин забудут доставить, то снарядов не подвезут, а то приволокут полные ящики, но не того калибра. «Что за чертовщина?! — выходил из себя Минай. — Немец знай лупит, жижу болотную с облаками перемешивает. Видно, у него снарядов хоть отбавляй, а мне подсунули какие-то дурацкие чурки, которые и в ствол-то не лезут… Эх, матушка-Россия!..»
И, может быть, тогда он впервые задумался обо всем происходящем вокруг. Задумался и понял, что, собственно, не веру и не царя он защищает, а родную землю, ее леса, реки, ее города и села. И как бы наградой за эти мысли был третий Георгиевский крест.
Георгиевский кавалер! Теперь, казалось, он вплотную приблизился к офицерской компании. Ведь у него крестов больше, чем у того самого командира-офицера. А он, видите ли, даже не замечает его, не то что руки не подает своему заслуженному артиллеристу. И по-прежнему вход в теплую, сытную офицерскую столовую для Миная закрыт. А ведь уже который день одни сухари да похлебка из гнилой мороженой картошки. «Что поделаешь? — успокаивал себя Шмырев. — Война…»
А когда получил и четвертый крест, твердо решил побывать в офицерской столовой, находившейся в просторной крестьянской хате. Облюбовал в углу столик, сел. Откупорил стоявшую на столе бутылку пива. А тем временем ввалилась в избу компания подгулявших офицеров.
— Что такое? — остановился один из них перед Шмыревым. — Господа, здесь кислой овчиной и прелыми онучами смердит!
Все обернулись в сторону, где сидел полный георгиевский кавалер, прославленный артиллерист Минай Шмырев. Минаю хотелось крикнуть: «Мерзавцы!» Но он сдержался, встал, подошел к своему начальнику и тихо сказал:
— Господин офицер, вы же говорили, что на таких, как я, русская земля держится…
