В магазин, который держал Климкевич, пришел другой крестьянин – купить кирпичного чаю, при этом неосмотрительно отпустил в адрес хозяина «довольно неприличный московский комплимент». Тогда Климкевич схватил толстую, суковатую палку, на которую обычно опирался, и ударил холуя по голове, а когда тот упал на пол, принялся «бить в свое удовольствие». «Вознаградив себя полностью» за все обиды, – как пишет Матрась, – он выставил крестьянина за дверь. Тот пошел жаловаться Лопуцкому, но заседатель ничего не мог сделать, поскольку свидетелей не было, а Климкевич утверждал, будто видит крестьянина первый раз в жизни. Избитый «несколько недель носил на голове большой пластырь и твердил всем тункинским «мохам», чтобы те остерегались польских мятежников и избегали задевать их каким-либо неосторожным словом, так как те чрезвычайно обидчивы и пребольно бьют братьев-сибиряков».
4/16 сентября 1870 года скоропостижно скончался 33-летний ксендз Казимеж Гедройц из Жмудзи, живший «один-одинешенек в отдельном домике». «[…] он был болен, но никто не ждал подобного исхода. Один из товарищей, ксендз Циряк [Слотвиньский], капуцин, пришел его навестить; на столе стояли самовар и стакан с недопитым чаем. Ксендз Гедройц полулежал. Решив, что тот задремал, ксендз Циряк ждал, пока Гедройц проснется, однако, не услышав дыхания, приблизился к нему и понял, что товарищ мертв. Денег в доме не нашли, а поскольку было известно, что они у Гедройца имелись, заподозрили одного негодяя, что это он ксендза задушил и ограбил» (Новаковский). В этом случае, видимо, даже следствие не велось.
Осенью 1870 года иркутские власти оценивали сосуществование местных жителей и ссыльных (сто сорок три человека) положительно, отмечая, что в Тунке все живут «дружно» – в согласии – и что до сих пор никаких правонарушений замечено не было. Также и между священниками и местным попом отношения добрые, двое ссыльных ксендзов даже снимают у него жилье.
Откуда столь положительная оценка отношений ссыльных и местных в Тунке, представленная в отчете губернатору восточной Сибири, если даже несколько описанных примеров со всей очевидностью свидетельствуют о том, что жилось полякам несладко? Скорее всего, и в других регионах Сибири, где находились польские ссыльные, ситуация была подобной, так что происшествия в Тунке иркутские чиновники считали явлением обычным. О том, что им было известно о многих правонарушениях, говорят сохранившиеся фрагменты документов.
