Не было в «народе-войске» Гизериха только представителей одного единственного народа из числа осевших в «римской» Испании варварских племен — свебского племенного союза, возглавляемого царем Гермерихом. Возможно, свебы и рады были бы присоединиться к Гейзериху, но тот отказался принять их в свое войско. У «Зинзириха-риги» явно не было желания брать с собой в североафриканскую «Землю обетованную» своих свевских соперников и их царя, ставшего бы «третьим лишним» в облюбованной вандалами для себя римской Африке. С другой стороны, автору этой книги представляется сомнительной версия, согласно которой отказ вандалов взять с собой в заморскую экспедицию своих прежних свебских попутчиков и собратьев по оружию мог послужить причиной последнего, особо яростного нападения свебов на вандалов в Испании весной 429 г. Мне кажется, что в данном случае следовало бы разделять соображения индивидуальной психологии и соображения психологии народной, ибо реакцию целого народа на полученный отказ нельзя сравнивать с реакцией отдельного человека, получившего отказ от предмета своих любовных, или даже матримониальных, планов. Скорее можно предположить, что свебы решили воспользоваться последним предоставившимся им удобным случаем, и потому, во главе со своим молодым военачальником Гермигаром, обрушились на стан вандалов, приготовившихся к переправе в Африку. Свебам предоставилась великолепная возможность завладеть всем добром, награбленным вандальскими мигрантами за время их дальнего похода. Ведь наиболее боеспособная часть вандальского «народа-войска» уже плыла по морю в римскую Африку, в то время как его обоз с награбленным в римских владениях добром все еще ждал погрузки на суда в Испании. Не менее важным для свебов было успеть завладеть освободившимися после отплытия вандалов плодородными землями Бетики-Вандалузии до их захвата третьей силой — например, оставшимися в Испании вестготами или оправившимися от поражения римскими войсками Кастина.
Вот чем объясняется, на взгляд автора настоящей книги, удар в спину, нанесенный свебами готовящимся к отплытию в другую часть света вандалам. Удар, возможно, принесший бы свебам успех, если бы вандалов возглавлял какой-нибудь тупой рубака. Но Гейзарих, из всех качеств которого современники восхваляли прежде всего необычайную быстроту реакции, действовал в сложившейся критической обстановке решительно, без промедления. Молниеносная победа воинства вандальского царя над свебами (которых, вероятнее всего, науськивали на вандалов римляне) под Эмеритой (нынешней Меридой в западной Андалузии) свидетельствовала, между прочим, о том, насколько царь вандалов и аланов был разгневан коварством своих бывших свебских братьев по оружию, оказавшихся способными на столь «недобрососедский» поступок. Разгром испанских свебов был настолько сокрушительным, что они больше так и не оправились от нанесенного им вандалами поражения. Свебский военачальник (возможно — царевич) Гермигар утонул в волнах Анаса (современной испанской реки Гвадиана), спасаясь бегством от преследовавших его разъяренных вандалов. Вполне удовлетворенный совершенной справедливой местью, победитель Гейзерих возвратился со своим войском в стан готовых к отплытию в Африку вандалов в районе между современными городами Картахеной и Альхесирасом (римской Юлией Трактой). После своей первой великой победы в качестве царя вандалов и аланов, колченогий евразиец стал, наконец, общепризнанным вождем своих народов — так сказать, «альфа-самцом».
