Однако избранный им способ ведения военных действий был явно не для сарматов, привычных с малых лет к конному бою, да и не обещал им богатой добычи. В то время как вандалы и гермундуры освежили в памяти все, чему научились у римлян, и приступили к осаде крепостей царя Ванния, «не желавшие выносить осаду языги рассеялись» по окрестным полям «ничейной земли», вовлекая воинов Ванния в рискованные стычки.
«Ванний оказался вынужденным сразиться. Итак, выйдя из укреплений, он вступил в бой и был в нем разгромлен, но, несмотря на неудачу, снискал похвалу, ибо бросился в рукопашную схватку и был в ней изранен, не показав тыла врагам (т. е. был ранен не в спину, а в грудь, или, возможно, в живот, как подобало храброму воину — В. А.). И все же ему пришлось бежать к поджидавшему его на Дунае нашему (римскому — В. А.) флоту; вскоре за ним последовали туда и его приближенные, и им были отведены земли в Паннонии. Царство Ванния поделили между собой Вангион и Сидон, соблюдавшие по отношению к нам (римлянам — В. А.) безупречную честность…»
(«Анналы»).
Всего лишь два кратких фрагмента «Анналов» Корнелия Тацита (отрывки из глав 29 и 30) — а сколько из этих немногих строк можно почерпнуть важной информации о тонкостях римской политики! Мы прямо-таки воочию видим перед собой мудрого римского принцепса — цезаря Клавдия (как будто сошедшего со страниц великолепного романа Роберта Грейвса «Я, Клавдий»!), спокойно и неторопливо размышляющего и прикидывающего, как лучше поступить, нисколько не бездеятельного, но действующего именно так, как подобает императору «вечного» Рима, и даже проявляющего в своих действиях малую толику человеколюбия, ибо чрезмерное кровопролитие на Данубе-Дунае могло бы запятнать безупречно белоснежную тогу властителя римлян. Опять варвары сделали все сами: они вызвали из Паннонии языгов, и, разбитые сторонники Ванния, теперь могли отступить на покинутые языгами земли. Всего лишь небольшая передвижка где-то там, в дали, в туманной дымке, на чуть различимой из Италии северной границе «мировой» империи… Ну, стало несколькими тысячами варваров меньше в подлунном мире, все равно принадлежащем Риму (по крайней мере, на протяжении еще нескольких столетий) — что с того? Дивиде эт импера! Разделяй и властвуй! Истребляй варваров руками самих же варваров! В этом — суть римской политики…
Примечательно, что и в данном случае вандалы и гермундуры выступали единым фронтом. Что можно рассматривать как весомый аргумент в пользу существования вандальско-свебского братства по оружию, сложившегося и не распавшегося со времен Ариовиста. Этому боевому братству будет суждено распасться лишь в V в. после Рождества Христова, когда вандалы и гермундуры, два вышедших из сумрака далеких северных земель неустрашимых, энергичных и упорных в достижении своих целей народа-странника, сойдутся наконец в смертельной схватке за право поселиться на утраченных выродившимися римлянами землях солнечной Испании.
