В то лето я поняла: вытерпеть можно что угодно, если выработать режим.
Первое. Проснуться утром, два-три раза переставив будильник. Сесть на синей простыне, нестиранной со дня покупки. В хорошее утро я натягивала спортивный костюм, вприпрыжку спускалась по лестнице и бегала в липком холодном тумане. Задыхаясь в промокшей футболке, хватала ртом воздух, задолго до завтрака. Тарелка хлопьев без сахара с ледяным молоком, немного фруктов. Пешком в офис на первую подработку, свежая, горячая и чистая, из душа, связки лучше тянутся после бега.
Второе. Выбрать между “не слишком ли обтягивает” и “не слишком ли откровенно”, “не слишком ли безвкусно” и “не слишком ли инфантильно”. В офис надо одеваться соответственно, окей? Лифты, вестибюли, коридоры. Темное, ребристое, скругленное дерево. Я вытаскиваю необходимые документы из пачек распечаток, проворно вбиваю данные в компьютер. Пишу электронные письма по образцу, непринужденно болтаю с коллегой — со мной работает еще одна студентка, третьекурсница-хоуле, которая раз в полчаса бегает курить. Вернувшись, она первым делом берет свою сумочку из тисненой искусственной кожи, достает жвачку и, согнув пластинку пополам, кладет на язык. От нее пахнет жвачкой и едким цитрусовым мылом из офисного туалета. Она спрашивает, где я купила эту блузку. И серьги. И ожерелье, которое я терпеть не могу, но все равно ношу. И так далее и тому подобное.
Третье. По вторникам, четвергам и субботам я на автобусе еду в “Романский стиль”: я работаю официанткой в вечернюю смену. Четыре часа хожу-бегаю между кухней и залом, запоминаю, потом записываю и вновь запоминаю заказы посетителей. Держу в памяти наши фирменные блюда, рекомендации для аллергиков, винные карты, ношу отутюженные белые блузки и врезающиеся в задницу черные брюки — разумеется, они помогают мне получить чаевые. Даже с такой тита[86] фигурой, как у меня.
Недели проходят, да, я не всегда помню, какое сегодня число, знаю только день. И в какую смену работаю. Иногда я просиживаю вечера на диване с кем-нибудь из моих скучных соседок-хоуле, подающих надежды участниц “Будущих американских статусных жен”. Пресных, как саймин без соуса. А порой по вечерам у меня руки чешутся, до того хочется полазать, я хватаю скальные туфли, нахожу закрытый навсегда магазин товаров для рукоделия или обреченную на снос промзону, окна в которой замурованы кирпичами, и лезу, лезу, лезу вверх. Упираюсь подошвами в трещины, уступы, выбоины в стене. Цепляюсь пальцами за края толщиной с ребро десятицентовой монетки, поднимаюсь над землей, дышу страхом.
